Плата за мир. Змеиный венец. Екатерина Ивановна Гичко

на шаг, Чанвашар продолжил:

      – Освобождай себя и сыновей и выбирайся через окно.

      Он кивнул на крошечное отверстие под самым потолком, забранное решёткой.

      – Выломаете. Я всю ночь убил, работая с чужой магией, чтобы ослабить это место. И не вздумайте трогать стражу. Одно прикосновение, и они очнутся.

      Жейш почувствовал себя польщённым. Сделать столько, чтобы освободить его… Значит, он действительно очень нужен.

      – Когда выберетесь, двигайтесь к западной стене. Там как раз замечательные кусты. Я заберу вас оттуда. Отсюда не могу из-за…

      Здесь Чанвашар произнёс что-то непонятное и экспрессивное. Наверное, ругался. Потом он отступил к стене и растворился в ней. Жейш озадачился. Видимо, здесь действительно что-то не так, раз мёртвый бог даже перемещается не своим обычным способом.

      Он быстро освободил себя и сыновей. Двое из его мальчиков подняли вверх третьего, и тот выломал решетку. А вместе с ней и часть стены. Это получилось так легко, словно стена сделана из песчаника. Он тут же выскользнул наружу и опустил вниз хвост. Обвив им одного из братьев за талию, подтянул наверх. Тот уцепился за край пролома и дальше полез сам. Вдвоём они уже помогли и третьему брату, а затем и четвёртому.

      – Отец! – позвал Жейша один из них.

      Наагариш же думал и смотрел на оцепеневшую стражу. Похоже, оцепенение напало и на стражу снаружи, иначе бы они давно явились на шум.

      – Ползите, куда приказал бог, – велел Жейш сыновьям. – А я вас догоню. Только оставлю подарок дорогому наагашейду.

      Сыновья не стали перечить, и вскоре Жейш услышал лёгкий шорох и тихий хруст ветвей. Сам он подполз к двери, выбрал в связке подходящий ключ, отомкнул её и осторожно выглянул наружу. Стража в коридоре не шевелилась. Жейш усмехнулся и выполз из темницы. Найти камеры, в которых содержались члены его рода, не составило труда. Он открыл их, освободил всех пленников и каждому тихо прошептал:

      – Наагашейд предал свой народ. И нам предстоит наказать его. Выбраться за стены мы не сможем, потому нападём на дворец. Терять нам нечего.

      Он видел ужас, застывший в глазах нагов. Для них выступить против повелителя было немыслимо. Но также немыслимо – ослушаться приказа главы своего рода, ради которого пошли на преступление, ввязываясь в заговор. Поэтому большинство покинуло камеры. Но кое-кто остался – просто сел на пол и замер в обречённой позе. Проползая мимо таких, Жейш презрительно плюнул. Бесхребетные тюфяки!

      Жейш покинул стены тюрьмы одним из первых. Некоторое время он смотрел, как решительно ползут его наги к дворцу, а потом нырнул в кусты, растущие вдоль стены, и пополз к назначенному месту под их прикрытием. Миновал пролом, который остался после того, как они разворошили окно, и нос к носу столкнулся с сыновьями. Рассерженно зашипел на них. Он же велел ползти к месту! Но задерживаться для отповеди не стал, и они направились дальше уже вместе.

      Из глубины тюрьмы раздался крик. Жейш сообразил,