Плата за мир. Змеиный венец. Екатерина Ивановна Гичко

Выпустите меня немедленно, несносный вы человек!

      Вааш лениво, как кот, облизнулся и выпускать никого не стал.

      – Вы слышите меня?! – негодовала Таврида.

      – Слышу, – отозвался тот. – Но я ж не человек.

      Таврида умолкла, не в силах от гнева вымолвить ни слова, лишь открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. Потом она стиснула зубы, гордо вскинула подбородок и процедила:

      – Я прощаю вас! Довольны? А теперь отпустите меня.

      Вааш неохотно расслабил кольца и выпустил женщину. Та отскочила от него на безопасное расстояние и, сжимая кулачки от негодования, прокричала:

      – Вы хам, грубиян и невежа! Даже извиняясь, вы применяете грубый шантаж! Ненавижу вас!

      С этими словами она круто развернулась и, подобрав юбки, убежала. Вааш задумчиво прихлопнул хвостом по земле и протянул:

      – Пойду-ка я ещё раз извинюсь.

      И бодренько зашуршал за убежавшей Тавридой.

      Дариласа удивлённо посмотрела ему вслед. Что здесь вообще происходит? Тут её отвлёк горестный вздох Райшанчика. На лице ребёнка была написана искренняя печаль.

      – А почему госпожа Таврида ненавидит папу? – грустно спросила она и, не дожидаясь ответа, добавила: – Было бы здорово, если бы она за папу замуж вышла.

      Не успела Дариласа удивиться таким словам из её уст, как Райшанчик поразила всех очередной фразой:

      – Но папа же может жениться на ней без её согласия?

      Пока взрослые переваривали этот вопрос, девочка продолжила:

      – Пусть он на ней сейчас женится, а госпожа Таврида потом поймёт, что он хороший, и полюбит его. А то вдруг, пока она поймёт, как сильно будет любить моего папу, на ней кто-то другой женится.

      На личике ребёнка отразилось настоящее смятение, словно она искренне боялась, что на госпоже Тавриде женится кто-то другой. Неожиданно сурово сведя бровки, Райшанчик посмотрела на Миссэ и с угрозой произнесла:

      – Не смейте жениться на госпоже Тавриде! Она за папу замуж пойдёт.

      Взрослые ошарашенно смотрели на неё, не в силах вымолвить ни слова. Наконец Доаш тихо произнёс:

      – Узнаю характер наагалея…

      Госпожа Таврида вернулась примерно через час, злая и мрачная. За ней с самым смиренным видом полз Вааш. Но если вид у него был виноватым, то взгляд плутоватым. Дариласа как раз за время их отсутствия успела наведаться в свою комнату, проверить золотые горшки и посмотреть в окно на то, как прижились подаренные наагашейдом деревья и кусты. Прекрасно прижились. Распушились.

      Печалиться о наагашейде у Дариласы, в принципе, не было ни времени, ни возможности. Вокруг всегда кто-то крутился и отвлекал её от раздумий. Но ближе к вечеру шумиха утихла. Таврида ушла укладывать Райшанчика, Вааш уполз с ними. Миссэ и Доаш особо с разговорами не приставали. Поэтому в конце концов вернулись и мысли, и тоска.

      Дариласа сидела на траве, на улице под окнами своей комнаты. За спиной, развалившись, урчал Изящный Красавчик. Наступала ночь, обещающая быть тёплой и звёздной. А на душе у