Всем спать. Страшных снов. Александр Егоров

самое ужасное, что только бывает. Я если бы увидел, наверно, с ума бы сошёл.

      В общем, в зале снова включается музыка. Только уже другая. Негромкий такой, зловещий брейкбит в низком темпе: трр-т-т-т… трр-т-т-т…

      В общем, под такую музыку хорошо мертвецам на дискотеке танцевать. А пока эта музыка играет, ножи в мясорубке раскручиваются всё быстрее, и бледные люди начинают движение. И вот они один за другим выступают вперёд, будто их кто подталкивает, хотя на самом деле никто их не гонит, а они сами идут, через бортик перешагивают, падают вниз и исчезают внутри. А что уж там с ними дальше происходит, я даже и пересказывать не буду. Только кровавые брызги оттуда во все стороны летят.

      Тут девчонка всё же вскрикнула. И наконец догадалась глаза зажмурить.

      – Ух-ху-ху, – это Синебородый расхохотался. – Знаешь теперь, из чего делают котлеты для гамбургеров?

      Это он пошутил так. Нет, Грин, я тебе клянусь, это была шутка. Я в курсе, что ты бургеры любишь. Я тоже, кстати, сожрал бы сейчас парочку. И ничего я не толстый. Успокойся вообще и дальше слушай.

      Короче, отсмеялся этот гад, потом махнул рукой – и всё исчезло. И люк в полу обратно закрылся, и музыка смолкла.

      – Можешь открыть глазки, моя дорогая, – говорит Синебородый. – И быстренько за работу.

      Сказал так и тоже пропал. Только жестяное ведро осталось и тряпка.

      Всхлипнула девочка и принялась пол мыть. И вот трёт она его изо всех сил шваброй, трёт, а сама видит, что чище-то не становится. Даже совсем наоборот. Проступают по всему полу алые кровавые пятна – из той адской мясорубки, что ли? Девочка тронула одно такое пятно пальцем, понюхала – ну да, и правда кровь! И ничего с этой кровью поделать нельзя: отчистишь в одном месте, а рядом новое пятно появляется.

      Попробовала она стены тряпкой протереть. Только и тут та же история. Возникают на стенах всё те же красные пятна, да ещё граффити уродливые, с черепами да скелетами, а заодно и надписи, одна другой страшнее: