Я, Хобо. Времена смерти. Сергей Жарковский

а время и силы мы сэкономили б здорово. Но теперь рекогносцировка территории стройки комплекса и отбор сохранившейся информации и баз данных безусловный приоритет – теряют. Если там – хоть кто-то… Если там хоть кто-то – жив…

      Обмен информацией с «Сердечником». Нам приказано ждать. Ждём час. Не знаю, что они там делают целый час, а я этот час трачу на всестороннее и подробное исследование доступного мне с балкона оперативного поля. Брожу туда-сюда по балкону на подковках, неукоснительно придерживаясь за рукоять карабина, надетого на поручень, время от времени открывая карабин и пропуская стойки. Всё снимаю на видео. Почти ничего нового не узнаю. Несколько кранов аварийного сброса давления торчат из-под экрана (прорехи сделаны стропорезом и запластырены по краям). Ни одной свободной от тканевого экрана надстройки или элемента конструкции. РСМ-экран натягивался на балок уже после стыковки секций между собой, сразу на все, крепление швов степлерное. Ни одной антенны в поле зрения. Правее шлюза к балкону заведена и наварена штатная арматура для посадки и фиксации монтажных ботов, на пять рам, все рамы пусты. И действительно, нигде ни одной марки, даже ручной.

      Понятно, что облетать тысячетонным грузовозом неуправляемый рэк комплекса с запитанным генератором инерции дело кислое. Но в спецкостюме, одному, без элементарного даже микробота под седалищем, – ничего не осмотришь. И я впервые всерьёз думаю, не вернуться ли мне на машину и не заняться ли сборкой катера. Воздуха у нас мало, вот что…

      Возвращаюсь я к шлюзу, пристёгиваюсь к поручню накрепко, пью воду, ем витамины. Дрейф грузовоз относительно рэка имеет, я уже вижу невооружённым глазом: тросик мой провис сильно, метров на восемь грузовоз приблизился, но – за два с половиной часа, коррекция не нужна пока. Тут меня наконец вызывают, и начинается совещание в составе: я, Кирилл и главный инженер экспедиции Дёготь, озвучиваемый синтезатором. Его вытащили из трюмов и доставили на рацию. Это и заняло час. Я сказал: совещание начинается, но оно начинается не сразу с появлением в эфире Дёгтя, а приходится ждать, пока видео, отснятое мной за крайний час, у них там, на «Сердечнике», декодируется и пока Дёготь его не отсмотрит. По картинке он, Дёготь, официально, для отчёта, опознаёт тип исследуемого объекта, затем ищет в своём архиве конкретную документацию. Находит. Пересылает её Кириллу. Присланные файлы декодируются у нас, на «ОК».

      В костюме у меня хорошо, чувствую я себя нормально, то бишь совершаю дыхательные движения громко, но спокойно. Я уже привык, притворяюсь совершенно автоматически.

      – Это стандартные секции BBUV, согласен с мнением главного инженера, – говорит Матулин. – Четыре герметичных объёма на секцию, то бишь рабочий отсек, «пэхэошка» и две «пээркашки». «Пээркашки» полностью утоплены в корпуса секций. Один объём негерметичный, малый, сопряжённый с ССГО рабочего отсека. Нам не интересен вообще, наружу выходит только клапан сброса-выравнивания, рука в перчатке не пролезет. Объём секции девяносто кубов, объём обитания – сорок шесть и три. Стыкуются между собой набортными агрегатами. Так…

      Вот