Разрозненные страницы. Рина Зеленая

звонарь»,

      «Капитан Январь»,

      «Палачи»,

      «Молчи, грусть, молчи!»,

      «Львы Венеции»,

      «Борджия Лукреция»,

      «Анна Болейн»,

      «Серая тень»,

      «Бланшетта»,

      «Вокруг света»,

      «Голубая Ницца»,

      «Индийская гробница»,

      «Роковая пучина»,

      «Королева Кристина»,

      «Крытый фургон»,

      «Доротея Вернон»…

      Во время этого монолога я металась по авансцене как угорелая, обращаясь то к одному, то к другому ряду, то к одному, то к другому человеку, как бы призывая зрителей оценить мою память и разделить мой восторг. А они отвечали мне улыбками, кивали головами – мы были с ними заодно.

      Наконец, закончив свой ор, я под гром аплодисментов, с билетом в руках пускалась бежать за кулисы, чтобы не опоздать на очередной сеанс. Но вдруг неожиданно возвращалась и очень серьезно, негромко сообщала персонально зрителю второго ряда, как бы ему одному, самое важное, чего нельзя упустить:

      – Да! Еще вот что:

      «Нападение на Виргинскую почту!» —

      и только после этого убегала окончательно.

      В Театре сатиры был маленький оркестр. Один из оркестрантов, И.А. Иткис, пожилой человек, отличался тем, что обо всем узнавал позднее всех. Актеры часто выдумывали о нем, что было и чего не было. Другой музыкант, молодой скрипач Яша, рассказывал такую историю. Шли они вместе после спектакля. Вечер был ясный. Над Москвой сияли звезды. Яша остановился, посмотрел на небо и сказал:

      – Как все-таки странно себе представить, что все это мчится в бесконечном пространстве и мы вечно несемся куда-то.

      И.А. Иткис тоже остановился и спросил строго:

      – Что вы хотите этим сказать, Яша?

      Тот ответил, что имеет в виду движение Земли в пространстве. Старый Иткис потребовал более подробного и точного объяснения. Яша разъяснил ему, что он имеет в виду нашу Галактику: Земля вращается вокруг Солнца, Луна – вокруг Земли и т. д. Спутник выслушал его внимательно. Они пошли дальше, и Исаак Абрамович сказал:

      – Вы знаете, Яшенька, я теперь всегда буду ходить домой вместе с вами: от вас всегда услышишь что-нибудь новенькое.

      Яша остановился и воскликнул:

      – Вы шутите, Исаак Абрамович! Ну неужели вы этого не знали?

      – Откуда? – отвечал тот. – Я же всю жизнь жил в Киеве.

      Неинтересный рассказ

      Это будет совсем неинтересный рассказ про то, как у нас никогда ничего не было. Я имею в виду молодых актрис вроде меня. Ни обуви, ни шляп, ни пальто. Но надо отдать справедливость некоторым умным особам. Они сообразили сразу, что тут нечего ждать и рассусоливать, а надо действовать. И они добывали одежду и туфли, доставали шапки и юбки, и на них всегда было даже что-то надето. Я только смотрела и удивлялась. Завидовала иногда. Но дальше этого у меня дело не шло. Я так и не научилась за все годы жизни узнавать, где, что и когда надо покупать, доставать.

      Но моду я признаю немедленно. То, что вчера