Фитнес для Красной Шапочки. Татьяна Полякова

– протянул Виктор, – кто-то здесь здорово порезвился. Слава богу, что тебя на тот момент не оказалось дома.

      Я кивнула и совершила обзорную экскурсию по жилищу, телефон валялся на полу, но работал. С тяжким вздохом я набрала 02, закончила общение с дежурным и повернулась к Виктору, который сидел, привалившись к стене, и все еще оглядывался.

      – Тебе лучше уйти, – сказала я печально.

      – Почему? – нахмурился он.

      – Зачем тебе лезть во все это? То есть я хочу сказать…

      – Да, я понял, – кивнул он. – Жить тебе дома нельзя, сама видишь… У подруг тебя найдут. А обо мне никто не знает.

      – Я не очень понимаю… – заметила я, потому что в самом деле не понимала.

      – А чего тут понимать? Поживешь пока у меня.

      – Пока – чего? – сказала я с усмешкой.

      – Пока не придумаем, что делать дальше. Вот тебе мой телефон, как только менты уедут, сразу позвони. Одна из квартиры – ни на шаг. Поняла?

      – Поняла, – кивнула я, думая, что квартира, к сожалению, убежище ненадежное.

      – Тебе лучше у соседей подождать, пока менты приедут. Зная их расторопность…

      – Пойдем, – кивнула я, – если тебя здесь застанут, о тебе очень быстро и Мелех узнает.

      – Это точно.

      Мы вместе вышли на лестничную клетку, торопливо простились, он начал спускаться, а я позвонила в квартиру соседки.

      Милиция пожаловала через час, и первым, кого я увидела, был Юра.

      – Что у вас? – спросил он со вздохом.

      – Взгляните, – пожала я плечами. Соседка, которая вышла встречать милицию вместе со мной, заохала, Юра огляделся, второй милиционер прошелся по квартире и покачал головой.

      – Соседи что-нибудь слышали?

      – Я ничего не слышала, – зачастила Ольга Васильевна, – у меня окна на улицу, рядом ночной клуб – то орут, то машины подъезжают, – а общая стена только в кухне, ночью я на кухню не выходила. Клавдия Петровна вообще глухая, а внизу Вовка живет, пьяница, ему хоть из пушки стреляй, ничего не услышит.

      – Ясно, – вздохнул молодой человек, а Юра сказал:

      – Ты все-таки пройдись по соседям, поспрашивай… Полина Владимировна, – повернулся он ко мне, – что из вещей пропало?

      – Разве тут поймешь?

      – Такое впечатление, что здесь что-то искали.

      – Напрасно. Ценностей у меня нет, я вам об этом вчера говорила.

      – Где ночевали?

      – У подруги.

      – Разумно, – сказал он, продолжая оглядываться, и пробормотал под нос: – Интересно, что они придумают в следующий раз?

      – Они? – возвысила я голос.

      – Не обращайте внимания, это я о своем.

      Юра, поставив на место стол, занялся составлением бумаг. Вернулся его товарищ, но ничем не порадовал – разумеется, никто ничего не видел и не слышал. Нежелание людей наживать себе неприятности было мне вполне понятно, поэтому я не удивилась.

      Появился еще один молодой человек и занялся отпечатками пальцев, а я скучала, сидя в уголке. Страх и злость ушли, осталось лишь тупое равнодушие. Где-то через полчаса мужчины закончили работу и, простившись, покинули квартиру, Юра, однако, задержался.

      –