Тайна генерала Багратиона. Алла Бегунова

великосветскую львицу. Ей уже двадцать восемь лет. Ее окружают в Вене блестящие кавалеры, точнее – так по-солдатски думал князь Петр – наглые и циничные ловеласы, жизнь которых посвящена только соблазнению чужих жен и бесконечному поиску удовольствий. Не зря же отставной ротмистр Дорер в разговоре особо упирал на связи и могущественные знакомства, сделанные ее сиятельством в придворном венском обществе.

      Ах, как бы желал Петр Иванович, чтоб эти россказни оказались досужей выдумкой глупцов, болтовней завистников, всегда вьющихся, словно мухи, вокруг успешных, умных, красивых людей!..

      Из списка, составленного для него Дорером, генерал выбрал небольшую гостиницу «Der Ahorn Blatt». Она располагалась в середине длинной торговой улицы Кольмаркт. По расчетам Багратиона, отсюда он мог доехать до Пратера примерно за полчаса.

      В гостинице новых постояльцев приветствовали с несколько преувеличенной радостью. Она почти пустовала, и русский генерал, занявший сразу пять комнат для себя и своей свиты, пришелся кстати. Сам владелец гостиницы господин Вейсгаупт явился к Багратиону осведомиться, доволен ли важный гость апартаментами и расположением своих лошадей на конюшне, закажет ли он обед здесь – что, конечно, предпочтительнее для гостиницы – или хочет поехать в ресторан? Тогда Адам Вейсгаупт мог бы ему порекомендовать заведение своего старинного приятеля, где отлично готовят знаменитые венские шницеля.

      В конце концов словоохотливый хозяин «Der Ahorn Blatt» уговорил Петра Ивановича никуда не ездить, а расположиться на отдых, столь необходимый после долгого пути. Через час австриец обещал подать в номер обед из трех блюд с десертом и бутылку мозельского вина десятилетней выдержки: только для него и из специального хозяйского погреба.

      Мозельское господина Вейсгаупта и впрямь оказалось недурно. Князь Петр с удовольствием выпил один бокал под легкую закуску. Это скрасило его ожидание. Еще да обеда он отправил адъютанта к Екатерине Павловне с запиской, в коей извещал ее о своем прибытии в Вену. Теперь поручик Древич задерживался, хотя в столице Австрии улицы прямые, площади замощены булыжником, мосты через Дунай хорошо оборудованы.

      Появившись ближе к вечеру, молодой офицер объяснил генералу от инфантерии, что, будучи здесь впервые, он заблудился. Глаза Древича при том подозрительно блестели. Рапортовал он бестолково, но весело. Князю Петру почудился не только запах вина, исходивший от него, но и аромат дамских духов, резкий, с цветочным ароматом. Ничего не скажешь, в Вене по-прежнему оставалось много мест для развлечений.

      Между тем княгиня Багратион в ответной записке извещала мужа, что душевно рада его благополучному прибытию в столицу Австрии и ждет его завтра на ужин. Слово «ужин» имело значение гораздо более приятное и обнадеживающее, чем, например, слово «обед» или «чашка чая в четыре часа дня». Ужин мог продлиться и до ночи, а ночь – до утра. Мало ли было у них незабываемых ночей осенью 1800 года в холодном и туманном Санкт-Петербурге?..

      Ужин