Чесменский гром. Владимир Шигин

фаросам, вплоть до Дагерорта, – строго наказал он, – и мой ордер передавать, чтоб в ночное время все огни зажжены были ярко!

      – Есть! – дружно ответили плечистые капитаны и тотчас рванули в открытое море.

      Наконец-то на их долю выпало настоящее дело. Не весь же век солонину с сухарями возить!

      «Грому» Спиридов поставил задачу особую. Не дожидаясь остальных, сниматься с якоря и идти в Балтику искать Резервную эскадру.

      – От сих и до сих! – царапнул он карту ногтем от Дагерорта до Гогланда.

      Когда Перепечин вернулся от адмирала, Ильин усердно командовал натяжкой вант и штагов.

      – Кончай живее! – бросил ему капитан «Грома». – Будем сниматься!

      – Наконец-то, – обрадовался Ильин, – дождались! – И уже матросам громко: – А ну, навались, служивые!

      На исходе девятого часа пополудни, выбравши якорь и обождав посланную на «Евстафий» шлюпку с рапортом об уходе, «Гром» наполнил грот-марсель и, неся все попутные паруса, покинул Красногорский рейд. За бортом плясали серо-зеленые волны.

      – Ну, господа, двинули! От всей души поздравляю! – обратился к офицерам Перепечин.

      Те отвечали вразнобой, но весело:

      – Прощевай, матушка Русь, я к теплу потянусь!

      Поодаль с тоской всматривались в исчезающий, и для многих навсегда, родной берег сбившиеся в сиротливую кучку матросы.

      – Поплыли, видать, к басурманам в гости, а землицы нам своей и не видывать боле! – делились они промеж себя.

      Над мачтами пронзительно кричали чайки.

      Часть вторая. Путеплавание

      Глава первая

      В шумящих берегах Балтийских

      Веселья больше, нежель вод,

      Что видела судов Российских

      Против врагов счастливый ход.

М. Ломоносов

      Нечасто вырывались в то время российские корабли на просторы дальних морей. Первым проложил курс к чужеземным берегам петровский фрегат «Армонт», посланный царем по посольским и торговым делам в Венецианскую республику. Одновременно готовилась и экспедиция к Мадагаскару-острову.

      А у Пиренейских гор уже маячили корабли Ивана Кулешова. Махнул канонирам Кулешов.

      – Давай!

      Ударили, переполошив чаек, чугунные пушки, салютуя крепости Гибралтарской. Подивились флагам андреевским англичане, призадумались…

      С тех пор прошли десятилетия. И вот теперь русская эскадра покидала балтийские воды, чтобы громить в далеких морях ненавистных врагов державы. Они уже плывут, воздев свои белоснежные паруса, не ведая, что ждет их впереди, но готовые ко всем испытаниям.

      До десятка раз за вахту будут взбираться матросы по обледенелым вантам и, яростно балансируя на головокружительной высоте, делать свое нелегкое дело. Четыре часа в поднебесье. Короткий отдых – и вновь они наверху, у проносящихся мимо туч. Какая сила, какая воля нужны, чтобы в неистовстве шторма взять рифы на гроте? Какое мужество и вера в победу должны быть у людей, которые,