Личная жизнь Петра Великого. Елена Майорова

постоянно поминая при этом Господа.

      Воспитанная в патриархальной семье, Евдокия, наверное, слишком часто упоминала о грехе и Господе и не была так раскована, как хотелось Петру. На третий месяц супружества он уже рвался к своим потешным войскам и привычным воинским забавам. Может быть, слегка обиженная, но порядком измученная двухмесячным «медовым месяцем», Евдокия с некоторым облегчением восприняла мужнин отъезд и свободу собственного тела. Молодая женщина чувствовала свою силу и знала, что Петр вернется. Она же готова была любить своего нескладного и безалаберного молодого мужа несколько снисходительно, но верно и преданно.

      Не так отнеслась к случившемуся Наталья Кирилловна. Ей показалось, что Евдокия, уверенная в своей притягательности для супруга, смотрела теперь на нее свысока, и царица-мать была оскорблена. Кроме того, неблагодарная «ночная кукушка» не проводила политику свекрови – а ведь для этого ее и взяли в царский терем! – и Наталья Кирилловна обвинила невестку в неумении удержать мужа. К тому же она не оправдала ожидания вдовой царицы и в другом – не забеременела. Вслед за Евдокией при дворе появилось около тридцати Лопухиных обоего пола, не знавших «обращения дворового». Это вызывало раздражение чувствительной к таким вещам Нарышкиной. Наталья Кирилловна «невестку возненавидела и желала больше видеть с мужем в несогласии, нежели в любви», – вспоминал Куракин.

      Ненавидеть она умела. Не зря ее называли Медведихой.

      Но пока в молодой царской семье ничто не предвещало страшного будущего. Царь и царица вели себя как любые другие молодые супруги. Царская чета любила приезжать в подаренное отцу Евдокии московское село Ясенево, где молодежь развлекалась и веселилась, как это всегда принято у молодежи.

      Петр заводит новых друзей

      Круг общения Петра не был ограничен только его родными и близкими. Он сам расширил свои горизонты, познакомившись с человеком, которому было суждено сыграть огромную роль в его жизни.

      Двадцатилетний Франц Лефорт появился в Москве в 1675 году, послужив перед этим, по его словам, в голландской и французской армиях. Его принято называть женевцем, но это только одна из версий его происхождения. В чине капитана он участвовал в обоих Крымских походах Василия Голицына, но повышения не получил. Судьба свела тридцатипятилетнего Лефорта с Петром, которому было около семнадцати лет. Роста Лефорт и царь были почти одинакового, одинаково любили всяческие удовольствия. «Лефорт понимал его желания, стерег от опасностей, учил видеть выгоды и невыгоды и, казалось, сам горячо его полюбил, постоянно был подле царя не затем, чтобы просить, как все русские, – уныло стукая челом в ноги, – деревенек и людишек, а для общего им обоим дела и общих потех». Существует мнение, что именно женевец приобщил Петра к мужской любви: «был он как лист хмеля в темном пиве Петровых страстей», – только и рискнул написать А.Толстой.

      Бойко, хотя и не в совершенстве владеющий шестью языками,