Две странницы. Девы Луны. Дмитрий Раевский

молчала, медлил и Ворт. Лошадь, запряженная в двуколку, нетерпеливо потряхивала гривой.

      – Я благодарю вас за участие, Владимир Николаевич, – заговорила Сашенька, стремясь отогнать печальные видения, – и ценю ваш порыв…

      – Это мой долг, сударыня, – мягко сказал Ворт.

      – Пусть так. Всегда приятно думать, что есть люди, готовые откликнуться на просьбу о помощи. Но… Просить мне не о чем. Живем мы тихо, скромно. Спасибо. Вы отчего-то расстроились? Право, не стоит. Друг Алексея – всегда желанный гость для нас. Как вы слышали, батюшка отправляет Никиту в Петербург, я еду с ним. Надеюсь мы там увидимся. Ведь вы помните нашу квартиру на Обводном? До свидания!

      Ворт поклонился и сел в двуколку. Сашенька провожала его взглядом. Обернется? Нет? Невинная угадайка, знакомая всем провожающим. Повозка скрылась за поворотом, стук копыт затих. Странный господин Ворт не обернулся. Человек из прошлого. Или из будущего? Ответить на этот вопрос могла только она, Александра Андреевна Селиверстова.

      Глава VI

      Побег

      Несмотря на строгие предостережения своего патрона, хорошо знавшего нрав той, кто должна была появиться на небольшой поляне, заканчивающейся обрывистым спуском, и уверявшего, что от этой женщины следует ожидать любой каверзы, что нужно быть готовыми к самым решительным действиям, подчиненные Арконады сохраняли некоторое благодушие, вызванное резонными сомнениями в том, что кто-либо может серьезно угрожать трем вооруженным и умеющим пользоваться оружием мужчинам. Настроение это лишь усилилось, когда они увидели тех, кого ждали. Странная пара показалась из-за огромного валуна, окруженного густыми кустами. Вид стройной молодой женщины и особенно старика в лакейской ливрее, который с трудом поспевал за своей спутницей, мелко семеня подагрическими ногами, развеял последние сомнения в том, что предстоящее дело не представляет опасности. Арконада, почувствовав это, зло процедил сквозь зубы:

      – Внимание! Пистолеты!

      Иезуит сам коснулся пальцами рукояти пистолета, что торчал у него из-за пояса. Каждый из его спутников, вняв призыву, извлек оружие. Арконада внимательно следил за приближающейся парой. Ему было неизвестно, что происходило в каких-нибудь двух верстах от него, в этом самом лесу, куда, как донесли иезуиту, отправился на прогулку с обоими детьми граф Абросимов. Это было прогнозируемо, и двое людей Арконады, как и было им велено, бесшумными тенями следовали за совершающим моцион семейством.

      Уже больше часа бродил граф по весеннему лесу, беседовал о чем-то с сыном, восторгался букетами из первых цветов, что собирала и приносила на суд отцу его дочь. Внешне ничто не выдавало того чудовищного напряжения, в котором пребывал Абросимов и того волнения, которое охватило Дениса и Оленьку. Узкая лесная тропка резко ныряла вниз, на несколько мгновений семейство скрылось из глаз соглядатаев. Когда же те посмотрели на склон холма, то обнаружили, что преследуемые исчезли. Исчезли в буквальном смысле