Узнай меня, если сможешь. Лада Шведова

Зои, уезжала Алена совсем другой, но за три года умудрилась набить впечатляющие рукава, выкрасить волосы в розовый и отучиться на барабанщицу, при этом не забросив университет, потому что все Кислицыны обязаны получить красные дипломы. У них свой закрытый клуб – умников и карьеристов.

      – Хорошо. Наконец-то увидитесь.

      – Алена прилетит с парнем – будет весело. Говорит, что собралась за него замуж и везет на смотрины.

      – Что?! И ты молчала?! Что за парень покорил Алену?

      – Она держит интригу, – хмыкнула подруга, от мыслей о сестре заметно повеселев. – Подозреваю, интригует она не зря – чувствует, что он никому не понравится. Папа до последнего верил, что Алена остепенится с каким-нибудь хирургом или юристом, а она точно привезет пыльного рокера. Смотрела я фото группы, в которой она выступает – солист там красавчик.

      Само собой, расплывчатое описание меня не устроило и вскоре мы оценивали фотографии красавчика, который мог быть парнем Алены, а мог и не быть. Но это уже перестало иметь значение, мы вовсю обсуждали его как предполагаемого жениха. Аленка часто мелькала в наших беседах – как ни крути, яркая личность, и Зоя ее обожала.

      – По-моему, это все же не он, – вскоре сделала я вывод. – С ним на фото часто другая девчонка.

      – Может, сестра?

      – Смотри, как она ему в шею уткнулась – так сестры не делают.

      – Тебе ли об этом знать? – хмыкнула Зоя. – Вы с Дэни не образец братско-сестринских отношений, уж прости. Вы каждый день деретесь, как пятилетки, и все время спорите!

      – Что поделать, если с ним по-другому нельзя. И вообще, с чего ты решила, что Аленка выбрала вокалиста? Может, бас-гитариста или клавишника? Вокалисты – это клише женских романов, в жизни их на всех не хватит.

      – Да потому что… – начала было подруга, но тут пиликнуло оповещение, и она закатила глаза: – Боже мой, опять твой Орешин меня донимает! Как-то ты не очень урегулировала ситуацию с ним. Я бы назвала это иначе: усугубила.

      – Знаю. Прости.

      Раскаяние удалось мне не очень, Зоя хмыкнула и протянула телефон:

      – Да у тебя глаза горят, Степанова! Пиши уж своему болтуну. Но лучше сразу правду, если такое дело.

      – Так и собираюсь. Но… не сегодня. Я подведу его к этой мысли постепенно.

      – Звучит как офигенно тупая идея, но тебе, конечно, виднее.

      Подругу я уже не слушала, нырнув в переписку.

      Антон пожаловался на чокнутых друзей (я давно поняла, что у него очень веселая и классная компания, что неудивительно – он и сам такой же), упомянул о новом подкасте и даже попытался выпросить голосовое сообщение, в котором я говорю по-немецки. И опять я поймала эту уютную волну абсолютного взаимопонимания, и опять улыбка не сходила с моих губ.

      Позже мы с Зоей включили новый подкаст Антона.

      Я и раньше слушала его выпуски, у нас в универе все слушали, но не обращала внимания, что у парня настолько приятный голос. Зоя на такое мое заявление скривилась, а когда я открыла одну из соцсетей Орешина с целью посмотреть его