Невинная страсть. Олофина Эрмес

слова Ольги.

      «С ней действительно ничего не случилось, так пусть и с этими девочками будет все в порядке», – думала она.

      Луиза, услышав имя родной дочери, долго не могла прийти в себя. Она меняла мокрые полотенца на лбу Полли одно за другим и размышляла над словами девочек.

      «Неужели и путь Виктории был прочерчен к злосчастному клубу мужчин? Почему она поселилась в доме этого дракона?», – раздумывая над вопросами, Луиза начала подозревать, что возможно так, ее взрослое дитя оказалось в полной безопасности. Это успокаивало женщину.

      Полина очнулась через трое суток. Пансионат успел опустеть. Дюжина девушек уже уехала в клуб, оставив родное гнездо.

      Несмотря на новости, Полли чувствовала себя свежей и полной сил, пока не увидела грустную Луизу в дверях своей комнаты.

      – Все старшие разъехались. Теперь ты здесь среди тех, кто ответственен за младших детей. Твои ровесницы уже приступили к обязанностям. Они подают им уроки, – сообщила директриса.

      Полли было все равно. Она задумала сбежать. Найти добрых людей, которые помогут с жильем, узнать о работе и, в конце концов, скрыться подальше от клуба, как это сделала Лика. Но ее волновал один вопрос. Зачем Лика вернулась в пансионат? В чем была необходимость забирать вещи и наведать их после побега?

      – Я еще не восстановилась, – спокойно ответила девушка и принялась за еду, которую Луиза поставила на подносе прямо в кровать. Овсянка на молоке с ягодами, йогурт и зеленый чай и небольшое печенье радовали Полли после трехдневной голодовки.

      Луиза заподозрила неладное и присела на край кровати.

      – Я должна с тобой поговорить о важных вещах, которые изменят твой настрой, – начала женщина. Ком в горле нарастал. – Твои родители попали в аварию, когда ты была малышкой. Ты чудом выжила на заднем сидении. Но как ты знаешь, они погибли, – Луиза несмотря на всю горечь сказанного, смотрела девочке прямо в глаза. – Они были обеспеченными людьми и позаботились о том, чтобы оставить тебе целое состояние.

      Полли чувствовала, как вперемежку с клубникой рот наполняет соленая жидкость. Брови ее скривились в гримасе непонимания. Еще никогда она не разговаривала с директрисой так, откровенно вспоминая свою семью. Директриса продолжила:

      – Никто в нашем пансионате не находится в подобных условиях. Только тебя семья защитила от неприятных обстоятельств, в которые девушки здесь попадают вынужденно. И ты должна знать это, – Луиза выдохнула. – Настало время решить, готова ли ты взять наследство и покинуть пансионат навсегда или хочешь остаться в этих стенах, зная, что никогда не будешь продана, как другие. Думаю условия, в которых я тебя поселила, должны подтвердить правдивость моих слов. Ты уже совершеннолетняя и по всем законам имеешь право распоряжаться средствами, оставленными родителями так, как тебе заблагорассудится, – Луиза произнесла это с теплой улыбкой. Но резко ее тон сменился. – Но имей в виду. Если решишь остаться,