Как поймать монстра. Круг второй. Арина Цимеринг

пару шагов, заглядывая за край. Неровные булыжники убегали из-под света вниз, в темноту. Оттуда тянуло холодом и пустотой – никаких признаков жизни Сайлас там не ощущал.

      – М-да, – беспечно сказала Роген, почесав голову через шапку. – Ну что ж. Неудобненько как-то получилось.

      Йен обернулся к ней. Хмурый и неприветливый – впрочем, Сайлас мог понять и это, – он уставился на нее с явным неодобрением. Ему, очевидно, не понравилось, когда они объявили, что вниз спустится Роген, а не Махелона, и он не стеснялся демонстрировать свое недовольство. Будь на месте Роген другая женщина, Сайлас сказал бы, что своими выходками она мстит ему за сексизм. Но, к сожалению, здесь была только Роген, а она ставила своей целью вывести из себя как можно больше людей по жизни, а не в отместку.

      – Вниз, – сказал Йен резко. – Вслед на мои шаги. Ровно на следы. Крутой спуск. Здесь есть опасно. Риск повторного обрушения. Понимать?

      – Да, сэр, – Роген отсалютовала. – Шаги, спуск, риск. Понимать. Умная голова. Запоминать.

      Сайлас тяжело вздохнул, но Йен не обратил на ее кривляния никакого внимания и только повторил:

      – По моим следам. Вниз.

      Когда он отвернулся, подзывая шахтера с фонарем, Роген негромко продекламировала для Сайласа и Купера:

      – Мы войдем в лабиринт, – Сайлас покосился на нее. Несмотря на веселый голос, она задумчиво смотрела в черный разлом дыры, уходящей вниз, – и будем идти против хода солнца… Пу-пу-пу-у… – протянула она. – Ну что ж, звучит отстойно. Поехали.

      Роген не затыкалась.

      Попросту не умела. Ее несдержанный язык – кара Сайласа, наказание за плохую карму, причина его мигреней – видимо, не умещался в ее чертовом рту: другого объяснения этому бесконечному кошмару он найти не мог.

      – Эта дыра, – раздался ее голос в тысячный раз где-то позади, – выглядит так, будто ее вырыли еще при святом Патрике. Что думаешь?

      – Что пока рано делать выводы, – сдержанно ответил голос Купера из полутьмы.

      – Да ладно, Куп. Мне вот кажется, ее пробивали железными молоточками маленькие гномы.

      – Вам правда нравится валять дурака?

      – Ты что! Не веришь в маленьких гномов с железными молоточками?

      Ее голос разносился вдоль каменных стен, оседая в затхлом воздухе гулким эхом: «…точками», «…чками», «…ми». Как только гасло одно эхо, Роген тут же порождала другое. Здесь, в ледяной темноте, в каменной утробе под толщей земли, ее голос заполнял весь тоннель, делая его еще теснее. Свет фонариков то и дело врезался в жмущиеся вокруг стены, и, оказывается, все это время Сайлас не подозревал, что, наверное, у него чертова клаустрофобия.

      – А в детстве ведь обожал Белоснежку…

      Он молча двигался впереди них – незатыкающейся Роген и шикающего на нее Купера, – вслед за такими же молчаливыми Йеном и его помощником, светя себе под ноги фонарем, чтобы не упасть.

      Этот тоннель не имел ничего общего с шахтой, оставшейся наверху. Та была продуктом