У прокурора век недолог. Татьяна Полякова

семи. Жду на Мещанской». Я таращилась на записку минуты две, не меньше, пытаясь прийти в себя. Господи, да что же это такое, настоящий заговор.

      – Это не мой почерк, – с трудом сглотнув, сказала я.

      – Правильно. Кто же ее написал?

      – Понятия не имею. На ней ни подписи, ни числа. Она могла проваляться у него в кабинете бездну времени.

      – В кабинете каждое утро убирают, – сказал следователь.

      – Предположим, он носил ее в кармане. Или кто-то еще. Слушайте, я не знаю, кто это писал. Почерк мне не знаком. И я никому не давала ключей от квартиры.

      – Успокойтесь. Хотите воды? – предложил он.

      – Не хочу. А конверт был? – спросила я.

      – Смятый пустой конверт. Без подписи.

      – Как, по-вашему, он мог его получить?

      – Это я и пытаюсь выяснить.

      – Мне действительно ничего не известно, – вздохнула я.

      – Ваша подруга работает в прокуратуре, в отделе кадров. Так ведь? Отдел кадров недалеко от кабинета Акимова.

      – О господи. Ее муж тоже в прокуратуре работает, выходит, это он Акимова убил? Так у него железное алиби, он сидел на работе, там и узнал о несчастье. И почерк на Ольгин совершенно не похож.

      – Разберемся, – кивнул он.

      Мы беседовали еще минут двадцать, потом мне разрешили уйти. В коридоре я заметила Олега, он стоял возле окна с каким-то мужчиной.

      – Привет, – сказала я, подходя ближе.

      – Привет, – кивнул он и попробовал улыбнуться. Получилось у него неважно, у меня, надо полагать, тоже.

      Мужчина торопливо простился и ушел, а мы продолжали стоять друг против друга, испытывая неловкость.

      – Вызвали? – спросила я.

      – Конечно.

      – Ты в тот вечер был у меня?

      – Собирался, но машина сломалась. Пришлось ремонтировать.

      – Слава богу, – кивнула я. – Боюсь, им все равно, кому припаять это убийство.

      – Ты этого мужика знала? – нахмурился Олег. – Ну, убитого?

      – Видела несколько раз.

      – А зачем он пришел?

      – Понятия не имею. Он смог как-то войти в квартиру, а мои ключи оказались в кармане его плаща.

      – Дела… значит, у тебя никаких догадок? – недоверчиво поинтересовался он. – Угораздило же вляпаться… – Он зло чертыхнулся и взглянул на часы. – Пора к этому следователю. Как он вообще?

      – Да кто его знает. Вежливый, а взгляд такой, что впору веревкой запасаться.

      – Ну что ж. Пойду.

      – Давай, удачи тебе.

      Я покинула здание и прошла пешком троллейбусную остановку, прежде чем вспомнила, что приехала на машине. Дурацкая записка не шла у меня из головы. Кстати, на любовную она не похожа. Один человек предлагает встретиться другому, а Мещанских улиц две – Старая и Нижняя.

      Собственные доводы показались мне весьма шаткими. Я вернулась к машине, устроилась за рулем и минут пять наблюдала за работой «дворников»; накрапывал дождь, было холодно, ветрено, а на душе неспокойно.

      Неожиданно для себя самой я отправилась на свою новую квартиру, вспомнив с тяжким вздохом, что хочу я того или нет,