Похитительница душ. Марго Ривз

запах плесени. Они поднялись по покореженной металлической лестнице и прошли через двор, где из разбитого цемента пробивались сорняки.

      – Рената, это моя дочь. Он указал на дверь с облупившейся краской.

      “ Данке.

      Не попрощавшись, мальчик поспешил прочь. Сиерра и Купер вошли в хижину. Внутри ее плечи с облегчением опустились.

      Пол был устлан разноцветными подушками, а ароматические палочки из сандалового дерева наполняли воздух расслабляющим ароматом.

      К ним подошла женщина с теплыми ореховыми глазами и в круглых очках. На ней было светло-коричневое льняное платье и шаровары, облегавшие ее коренастую фигуру. Зеленые искорки в ее серой ауре отражали свет свечей.

      – Ты так похожа на свою мать, – прошептала она, и ее глаза увлажнились, когда она взяла Сьерру за руки. – Я так долго ждала тебя” Она повернулась к Куперу. “А вы кто?”

      – “Купер Старр”. Приятно познакомиться, мэм”.

      Рената кивнула в знак признательности и закрыла входную дверь на засов. “У нас не так много времени”.

      Глава 2

      “Я познакомилась с твоей матерью вскоре после того, как сама обратилась в Умбру”, – сказала Рената. “Мы с Аойфе обе верили, что обращение в Умбру не изменило нас самих и сделанный выбор. Мы верили, что все еще можем творить добро и вести жизнь, свободную от преступлений”. Рената тепло улыбнулась. “Аойфе была такой щедрой и доброй женщиной. Она поднимала настроение всем, кто ее окружал. Но вокруг нее всегда витала печаль. Я боялась, что это никогда не пройдет, но потом она встретила Хита. – Рената слегка покачала головой и сцепила пальцы. – Я отклоняюсь от темы. Вы пришли ко мне из-за Culpatus.

      Сьерра кивнула и промолчала. – Кормак Фоули – лидер ”Калпатус” и мой дядя?

      – Да, это правда, – ответила Рената.

      У Сьерры перехватило дыхание, как будто гора свалилась ей на грудь. Подозревать что-то – это совсем не то же самое, что знать, что это правда.

      “Это правда, что брат моей матери обратил ее Умбру против ее воли?” – спросила она, когда снова смогла говорить.

      “Да, Аойфе всегда видела в людях лучшее. Несмотря на то, что у Кормака был непостоянный характер и он разочаровал ее в прошлом, она никогда не думала, что он отравит ее. Когда она забилась в агонии, он вызвал человека, которого поймал ранее. Он вырезал большую часть символа Феникса и заставил твою мать дополнить последний фрагмент. Ей было так больно, и она была так молода. Она боялась смерти…”

      Сьерра с трудом сглотнула, во рту у нее пересохло, и она не могла произнести ни слова.

      “А как же ты?” Спросил Купер.

      Грустная улыбка появилась на губах Ренаты. “Я была упрямой. Я была частью очень альтернативной группы, которая была готова пойти на все, чтобы добиться реформы в отношении обращения с “умброй”. Я решил стать Умброй, чтобы доказать, что быть Умброй не значит быть плохим. Я отправился в хоспис. Люди там хотели умереть, но выполнение ритуала Феникса все равно сделало меня Умброй.”

      Занавеска