Чумовая дамочка. Татьяна Полякова

А загорела как, точно с курорта…

      – Я на юге отдыхала две недели.

      – Хорошее дело, – одобрил он, переходя на шепот. – Нинка здесь с самого утра. Занавески вешает…

      В этот момент сестра появилась в коридоре, неодобрительно посмотрела на Палыча и кивнула мне.

      – Ты ж в телеграмме писала, что с утра приедешь? – вместо приветствия заметила она.

      – Вышла задержка.

      – Какая задержка? Да не вертись ты под ногами, черт старый! – заорала она на Палыча, тот нахмурился и пристроился за моей спиной.

      Я незаметно сунула ему денег и шепнула:

      – Закусь купи…

      Палыч исчез, а мы с Нинкой вошли в комнату. Причина ее скверного настроения стала мне ясна: из всей мебели, которой так гордился мой пьяница-дед, остались только кресло с порванной обивкой да резная тумбочка для обуви.

      – Видно, под конец жизни дедуля здорово разошелся, – присвистнув, заметила я.

      Нинка тяжело вздохнула:

      – Это не дед, то есть… вся эта рухлядь ничего не стоила… Так, если какой любитель… А у кого сейчас деньги? Я и выручила-то сущие копейки, честное слово. У меня где-то записано, если хочешь, верну тебе половину, постепенно… Сереже надо было на свадьбу, ты же знаешь, у нас никаких сбережений… Получили участок, тридцать километров от города, разве на автобусе наездишься? «Запорожец» купили, старенький, своя картошка, морковь… Конечно, денег у меня нет, чтоб с тобой расплатиться, буду отдавать помаленьку…

      – Мне ничего не надо, – отмахнулась я, искренне сожалея о вещах, которые окружали меня с детства, а отнюдь не об их рыночной стоимости, хотя и знала, что стоимость велика, а Нинка все спустила по дешевке… «Запорожец», дура несчастная, да здесь одна горка тянула на новенькую «Волгу». Но сестрице об этом лучше не говорить, не то ее инфаркт хватит.

      – Я занавески повесила, – неуверенно заметила она.

      – Спасибо. Раскладушку тоже ты принесла? – Раскладушка стояла у окна, застеленная полосатым одеялом, выглядело оно так, что я сразу же затосковала.

      – Я договорилась с Михайловыми, они тебе стол дадут, от кухонного гарнитура. Деньги я заплатила… Квартирантам пришлось сотню вернуть, договаривались, что о выселении предупрежу за месяц, а вышло за две недели… Табуретка есть, понадобится что – купишь, надеюсь, не все деньги на курортах прогуляла…

      – Не все, – согласилась я. – Но на эти деньги мне жить, пока на работу не устроюсь.

      – Как жить… Ты к экономии не приучена, а Сережа мой живет на триста рублей.

      – Твой Сережа может жить на полтинник – мне по фигу. Денег не дам, на меня пусть не рассчитывает, – отрезала я.

      Нинка отвернулась к окну и вроде бы собралась реветь, но, наверное, вспомнила, что сынок живет в квартире, которая официально принадлежит мне так же, как и эта комната, и решила со мной не связываться. Между прочим, правильно сделала.

      – Пойдем в кухню, хоть чаю выпьем, – неуверенно предложила она.

      Чашки, чтобы выпить чаю, пришлось