Раскрутка. Андрей Константинов

держи, чтоб под колеса не бросилась. С нее, старушки, станется.

      Через несколько секунд к подъезду подкатила служебная «фронтера».

      Николай Иваныч Луканин, который после приснопамятных событий с убийством Нокаута был оставлен в автопарке «Магистрали» исключительно стараниями решальщиков[12], выбрался из машины, по-взрослому, за руку, поздоровался с Глебом, церемонно кивнул в сторону женщин и перехватил у Асеевой чемодан.

      Сцена прощания вступила в финальную фазу. Глеб повис на шее Яны, обняв так, словно бы мать уезжала не на два дня, а на две недели. Ольга Антоновна продолжала повторять мантру-скороговорку про ненадежность современного отечественного авиапрома.

      Даже такса Алиса – и та перешла с поскуливания на отрывистый, хрипатый лай. Словно предупреждая пророчески: «Не надо бы тебе туда ехать, кормилица! Одумайся, пока не поздно!»

      – Яна Викторовна! Нам бы… того… Потому как – пробки. Полгорода стоит, – деликатно напомнил о себе Луканин.

      – Да-да, Николай Иваныч. Едем.

      Тем временем сидевший в припаркованной метрах в пятидесяти от подъезда Асеевых черной «бээмвухе» и пристально наблюдавший за происходящим во дворе Гордей достал из кармана мобильник:

      – Пал Тимофеич!.. Это я… Асеева вышла из дома с чемоданом и сумкой. Попрощалась со своими. Похоже, собирается уезжать куда-то далеко… Да… Понял, хорошо…

      «Фронтера» тронулась с места. Глеб наперегонки с Алиской проводили ее до самого выезда со двора, после чего побрели обратно, к бабушке.

      Причем старушку-таксу пришлось снова взять на руки – чтобы та, с дури да сослепу, случайно не попала под колеса выруливавшей навстречу мальчику и собаке черной иномарке…

* * *

      – Ну давай, дружище! Как говорится, выпьем за то, чтобы число взлетов оказалось равным количеству посадок.

      – Тьфу на тебя! Вечно не в кассу шлёпнет, – проворчал Купцов, прикладываясь к рюмке.

      Его дорожная, готовая к путешествию сумка стояла под вешалкой и на багаж командировочного габаритами своими не тянула, выдавая в хозяине типичного аскета. Более того, в последний момент, уже здесь, в конторе, Леонид вытащил из нее ноутбук, рассудив, что пару дней вполне может обойтись и без Интернета. «Да и есть ли вообще wi-fi в этой заднице мира?»

      Инспектора дожидались приезда Луканина, который, забирая юрисконсультшу из Озерков, на обратном пути должен был подхватить Купцова и доставить обоих командированных в аэропорт. Коротая время, приятели дегустировали некогда презентованный Брюнетом – то ли с барского стола, то ли с барского плеча – дорогущий коньяк. При этом работающий виночерпием Петрухин наливал себе с горочкой, а вот Купцову – чисто гомеопатически.

      – Так, тебе самую последнюю – и хорош. Да, и на вот. – Дмитрий услужливо сунул в карман напарнику пачку жевательной резинки. – Сожрешь сразу несколько. Дабы чудовище лишний раз не раздражать.

      – Кого не раздражать?

      – Яну Викторовну твою, кого ж еще?

      – Аа-а! Спасибо.

      – И – не дрейфь, дружище! В конце

12

Подробности этой истории – см. «Решальщики», книга первая «Перезагрузка».