Тысячи осеней. Том 1. Мэн Сиши

мере того как путники приближались к горе, расположение духа Янь Уши становилось все лучше и лучше. Под конец он до того расщедрился, что любезно замедлил шаг, дождался Шэнь Цяо и пустился в увлекательные рассказы о местных видах и нравах. Случайный наблюдатель, поглядев на них, легко бы обманулся, приняв за добрых друзей или старых приятелей, что отправились попутешествовать вместе.

      И вот что Янь Уши поведал Шэнь Цяо:

      – В период Сражающихся царств Сяньчжоу входил в состав царства Чу, а потому здесь до сих пор силен чуский дух. Земли эти богаты и густонаселены. Жаль только, что император Гао Вэй равнодушен к делам государственным. Боюсь, из-за него пойдут прахом все чаяния нескольких поколений рода Гао.

      Судя по всему, Янь Уши не испытывал ни малейшего уважения к императору государства Ци, раз называл его прямо по имени.

      Слушая его рассуждения, Шэнь Цяо прищурился: он смутно различал вдали какую-то толпу, собравшуюся за стенами города. Как оказалось, в ней были и стар и млад, и женщины, и дети. По счастью, погода стояла нежаркая, а иначе, не ровен час, разнеслось бы моровое поветрие.

      Шэнь Цяо сокрушенно покачал головой и пробормотал:

      – О горести народа!..

      Услышав его, Янь Уши безразлично заметил:

      – В других землях ты встретишь то же самое. После распада Западной Цзинь и Восстания пяти варваров правители только тем и заняты, что рвут власть друг у друга. И не счесть тех несчастных, что уже сложили головы и пролили кровь во имя чужой борьбы. Что до голода и засухи, то случаются они каждый год, особенно в пограничных округах. Дабы избежать этого бремени и не принимать толпы нищих и обездоленных, чиновники всех царств выпроваживают их к соседям. Если же случается урожайный год, императорские дворы понимают, что пора развязывать войны и захватывать чужие города. От вечной смуты рождаются военные перевороты, отчего раз в несколько лет сменяются династии и вместе с ними названия государств и вся чиновничья верхушка. Можно сказать, о разумном правлении никто и не думает. В Северной Ци эти порядки доведены до крайности, только и всего.

      – Однако я слышал, что глава Янь занимает высокое положение в Северной Чжоу, – не преминул напомнить Шэнь Цяо. – Чжоуский император очень дорожит вами. Несомненно, в глубине души вы убеждены, что именно Северной Чжоу суждено объединить Поднебесную.

      Янь Уши заложил руку за спину и принялся неспешно излагать свои мысли:

      – Во все времена императоры одинаковы: что мудрецы, что невежды. И разница между ними лишь в том, сумеет ли один усмирить свои прихоти и порывы или же, как и другие, не пожелает этим озаботиться и не совладает с собой. Юйвэнь Юн весьма охоч до кровопролитных войн, однако союзников у него немного, особенно после того, как он запретил учение Будды и даосизм. Конфуцианцы ему тоже не по нраву, и он упрямо не склоняется ни к одной из сторон. Как видишь, путей у него немного, а мне, дабы свести три ветви, произошедшие от школы Солнца и Луны, и объединить