Тысячи осеней. Том 1. Мэн Сиши

роятся в голове Чэнь Гуна, и посчитал, что тот просто перепугался. Стараясь утешить юношу, он ласково потрепал того за плечо и мягко предложил:

      – Все встречи в этом мире предопределены. Поскольку настоятель этого монастыря позволил нам переночевать, чем оказал большую услугу, надобно ответить на добро добром. Давай похороним его завтра вместе с учениками.

      – Давай, – тяжко вздохнув, согласился Чэнь Гун.

      Едва рассвело, как оба взялись за погребение убитых. Наспех покончив с этим делом, Шэнь Цяо и Чэнь Гун заторопились в город и скоро оказались там.

      После событий минувшей ночи Чэнь Гун вздрагивал от каждого шороха и не желал оставаться в городе надолго. К тому же, едва завидев метку Союза Вездесущих на одеяниях и товарах, он всегда страшно пугался, отказывался идти дальше и все тянул Шэнь Цяо за руку, уговаривая вернуться назад. Шэнь Цяо, наблюдая за перепуганным юнцом, и не знал, смеяться ему или плакать.

      В конце концов он не выдержал и сказал Чэнь Гуну:

      – Не надо так волноваться. Никто нас не заметит. Они даже полных имен наших не знают. Если и пойдут в нашу сторону, то обратятся к кому-нибудь другому.

      Однако не успел он закончить, как откуда-то сверху послышался смешок, и кто-то проговорил чарующим голоском:

      – А мне думается, тревожится он не зря! Кстати сказать, прошлой ночью было так темно, что я толком не разглядела вас, господин, и не заметила, как вы очаровательны. Чуть не упустила такого красавца!

      Этот сладкий голосок показался двум путникам странно знакомым.

      Чэнь Гун задрал голову и увидел, что на городской стене сидит молоденькая девушка в алом платье. Темные волосы ее, собранные в узел, схватывало золотое кольцо. Встретившись с юношей взглядом, она премило улыбнулась. Кроме голоса, теперь ничто не напоминало о том молодом монахе, напавшем на Чэнь Гуна минувшей ночью.

      Догадавшись, кто перед ними, юноша затрясся мелкой дрожью. А ведь раньше, если бы он углядел на улице такую красавицу, Чэнь Гун не сумел бы пройти мимо и пялился бы на нее во все глаза. Но не теперь: воспоминания об убийстве в Заоблачном монастыре были еще слишком свежи, и Чэнь Гун, чувствуя мороз по коже, поспешил отвести взгляд.

      Бай Жун, заметив его ужас, захихикала.

      – Что же ты перепугался? Разве не рад встретить старого друга? А ведь я так старалась вас разыскать!

      Шэнь Цяо поначалу ничего не ответил на ее слова, а только, прислушавшись, повернулся в сторону голоса и поклонился в знак приветствия. Выразив почтение, он вежливо осведомился:

      – Что же побудило барышню отправиться на наши поиски?

      Услышав его обращение, Бай Жун надула губки.

      – Какая же я вам барышня? Обращаетесь ко мне так, будто мы и вовсе не знакомы! Моя фамилия Бай, полностью меня зовут Бай Жун, что означает «белый бархат», есть такие пионы. Так что можешь меня называть попросту Пиончиком, иначе – Сяо Мудань!

      С этими словами она вдруг одним ловким текучим движением соскользнула со стены и оказалась прямо перед ними.

      Похоже,