Замуж за предателя. Алекс Мара

/p>

      Охранник ждёт продолжения, потом качает головой.

      – Мне придётся позвонить и сообщить мистеру Лучиано о вашем приходе. Не гарантирую, что вас пустят.

      – Звоните! Скажите папочке, что пришла его доченька.

      Рука охранника непроизвольно касается пояса, где находится оружие.

      – Вам следует успокоиться.

      Киваю, извиняюсь.

      Я настолько взвинчена, что и правда почти кричу на ни в чём не повинного беднягу. Он сидит тут тихо и мирно, охраняет один из мафиозных небоскрёбов Лос-Анджелеса, а я вымещаю на нём гнев.

      – Вот это ребёнок. – Приподнимаю автокресло, в котором тихо посапывает симпатичная малышка. – А вот там её папочка. – Показываю пальцем вверх. – Мы пришли к нему… в гости.

      Охранник не торопится. Не иначе как знает, что у моего вынужденного визита будут неприятные последствия.

      Так и есть, но ему не за чем об этом знать.

      Ищет номер, долго печатает пароль в телефоне, и тогда я не выдерживаю.

      Лифт открывается, выпуская пожилую пару, и я забегаю внутрь и нажимаю кнопку пятнадцатого этажа. Охранник кричит мне вслед, одновременно пытаясь что-то объяснить по телефону, но слишком поздно. Я уже на пути к мужчине, который является причиной моего гнева.

      Выхожу из лифта, останавливаюсь у приоткрытых стеклянных дверей приёмной и подслушиваю. Надо понять, с кем имею дело.

      – К вам пришли, – слышу женский голос из кабинета.

      – Ну и что? Первый раз, что ли? Я занят. Узнайте, кто это и что им надо! – раздражённый мужской.

      – Сказали, что пришла ваша дочь.

      – Что за… какая ещё… дочь?!

      – Точнее, её словами: «Скажите папочке, что пришла его доченька».

      – Доченька? Мы… о ней знаем?

      – Мы, – подчёркнуто отвечает женский голос, – не знаем о… дочерях.

      – Что за хрень творится?

      – Вам виднее, Реми.

      Мне нравится надменный учительский тон женщины среднего возраста.

      – Ничего мне не виднее! – бесится он.

      – Не волнуйтесь, сейчас у вас будет возможность хорошенько её рассмотреть! – Захожу в кабинет с широкой улыбкой на лице. – Итак… Представляю вам… вашу дочь! – Ставлю автокресло на стул для посетителей и демонстративно потираю ладони друг о друга. – Моё дело сделано. Счастливого отцовства! – Направляюсь к выходу.

      – А-та-та, не так быстро! – Мужчина резво выскакивает из-за стола и ловит меня у двери, перегораживая выход. – Это ещё что за шутка? Этот ребёнок не имеет ко мне никакого отношения, и ты не имеешь права оставлять… это здесь.

      – Это? Речь идёт о ребёнке! Твоём ребёнке! Уж ко мне она точно не имеет никакого отношения. Роды – событие запоминающееся, а я не страдаю провалами в памяти.

      Реми надвигается на меня, не на шутку злой. На скулах красные пятна, на щеках ходят желваки. Ишь ты, какой грозный! Однако меня так просто не запугаешь, не в той семье родилась. Уже пуганая до завязки. Пусть злится сколько хочет! Избалованный, развратный мужик!

      Хорош, конечно, гад. Вблизи даже лучше, чем на фотографиях. Но мне такой даром не нужен, с его-то загулами.

      Склоняется надо мной. Рост у него внушительный, вид угрожающий, но где наша не пропадала. Если не разобраться с ним прямо сейчас, то проблем будет немерено. Мне необходимо поставить точку, чтобы никогда больше не видеть этого мужчину.

      – Ко мне этот ребёнок тоже не имеет никакого отношения, – говорит он, сверкая глазами. – Я никогда не оставляю… следы моего пребывания в женщине.

      Как завернул-то! Как будто он эти «следы» в земле закапывает!

      – Да неужели? Я принесла тебе доказательство обратного, и, если ты не перестанешь вопить во всю глотку, она проснётся и заплачет.

      2

      Секретарь спешно выходит из кабинета, прикрывая за собой дверь. Мудрая женщина. На её месте я бы тоже сбежала как можно дальше. И уволилась бы заодно.

      Угол рта Реми приподнимается в улыбке. Наглой. Вообще каждый его жест, каждое слово именно такие. Наглые. Знаменитый адвокат, настолько же знаменитый ловелас, всеобщий любимчик, он излучает уверенность в себе из каждой поры. Считает себя неотразимым и всесильным.

      – Послушай, детка!

      Уже за одну «детку» я готова настучать ему по голове.

      – Я тебе не детка!

      – Хорошо. Послушай, малышка или милашка или котёнок или что ты ещё предпочитаешь… Могу и по имени тебя назвать, если скажешь, как тебя зовут, только заранее извиняюсь: имя твоё я впоследствии не запомню.

      – Ну ты даёшь…

      – Я даю? Во-первых, это ты явно кому-то даёшь, раз родила вот это. – Показывает на ребёнка. – Но это не от меня. Если судить по твоей наглости, то мы с тобой когда-то переспали, и ты тщетно надеешься на продолжение. До сих пор надеешься, да? – Изображает сочувствие.

      Ну, он и… бесстыжий мужлан! Слов нет!

      Пока