Гридень 2. Поиск пути. Валерий Гуров

мог? Так что все правильно, – говорил я, уже несколько утомившись объяснять очевидное Спиридону, то, что и он сам, даже лучше меня, знал.

      Да, Климент оказался принципиальным малым. Когда в первый раз князь с ним поговорил и сперва, чтобы понять степень лояльности епископа, попросил о незначительной просьбе – рукоположить Спиридона, дабы он в походах окаймлял паству свою, а после, так и на земле церковь сложить, то Климент отчитал Ивана Ростиславовича, как дите малое.

      Я не был на этой встрече, но слухи просочились. Скорее всего, сопровождение князя проболталось. Мне такое поведение епископа больше даже понравилось. Принципиальный мужик, в смысле, священник. Раз для рукоположения нужны два епископа, так и быть тому. А все остальные, так сказать «упрощенные» процедуры, от Лукавого.

      И такой епископ есть, по близости, так и не один. В Турове есть епископ Иоким, по сути, соратник Смолятича, пусть сам и из ромеев, но славянского роду-племени. Вот к нему и направляется Смолятич. Еще ближе был Черниговский, но борьба Владимировичей и Ольговичей не позволяла Смолятичу рассчитывать на лояльность черниговского князя.

      – Побудешь, Спиридон, при будущем первом митрополите Всея Руси русского происхождения, – подбадривал дьячка.

      – Думаешь его одобрят в Константинополе? – удивленно спросил Спирка.

      Я не стал вдаваться в подробности, а многозначительно промолчал. Я не думаю, я это знаю. Вернее, вспомнил, что Смолятич будет-таки митрополитом, но вот насчет того, какое мнение по его кандидатуре будет у Константинопольского патриарха – вопрос. А еще мнение Ольговичей нужно учитывать, так как Климент явно не их человек. Вроде бы, там какой-то церковный конфликт вышел, где центральной фигурой был Смолятич.

      – Все, пошли в мастерскую, посмотрим, как там твой новый самострел, – сказал я и чуть ли не силой выпихнул из дома Спирку.

      Мы проживали на самой окраине Гомеля, или как тут его называют, Гомий. Наш дом, примыкавший к гостиному двору, был неказист и должен именоваться скорее полуземлянкой. И полов не было, лишь утоптанная земля, частью дом уходил в землю на метр точно. И то, такое вот жилище получил я, как десятник. Иные спали во дворе, а часть дружины, так и вовсе стала лагерем в версте от последнего городского строения.

      Гомий был большим городом, что изрядно удивило. Конечно, своими размерами он сильно уступал Киеву, но превосходил Берладу. А более сравнивать мне и не с чем. Вот только Любеч еще я видел по дороге в Гомий. Так тот город показался мне так же меньше Гомеля.

      Высокий холм с площадкой под детинец, река Сож, речушка Гомеюк, впадающая в него, а вокруг много болот. Сложно подступиться к городу, но болота тут играют и другую роль. Они содержат в обилии сырье для металлообработки, на чем Гомий и специализируется.

      – Ты глянь, какая пошла! – сказал я, указывая на девицу, которая, заприметив мой интерес резко зарделась и закрыла свое лицо ладонями.

      Спиридон не отреагировал, хотя интерес к противоположному полу имеет, бывало начнет озвучивать