Любовь, как в кино. Никелла Вайл

бы там ни было, не развалится от пары тысяч километров.

      Хейли чувствует, как уголки её губ сами собой тянутся вверх.

      – Звучит как обещание, – тихо говорит она.

      – Это и есть обещание, – кивает он серьёзно, но его глаза блестят теплом.

      Они молча направляются к выходу со съёмочной площадки. Холодный ветер окутывает их лица, пробираясь под пальто, а пальцы Хейли уже начинают мёрзнуть. В этот момент Бен, случайно или нет, лёгким движением задевает её руку своими пальцами. Это было так невесомо и нежно, будто случайное прикосновение лепестка.

      Хейли не вздрагивает, не одергивает руку. Она только глубоко вздыхает, пытаясь скрыть, как приятное тепло разливается по телу, оставляя на коже следы мурашек.

      – Эй, может, перекусим где-нибудь? – неожиданно спрашивает Бен, нарушая тишину.

      Хейли поднимает на него удивлённые глаза, в которых ещё плескались остатки задумчивости.

      – Здесь? Разве ты не сыт этими вечными бутербродами на площадке?

      – Я знаю место получше, – уверенно заявляет Бен, а в голосе его снова помелькает то самое мальчишеское озорство, которое он иногда показывал. – Закусочная у Биг-Бена. Обещаю, там есть что-то стоящее.

      – И ты уверен, что меня это устроит? – с вызовом спрашивает Хейли, подняв бровь.

      – Ставлю свою репутацию, – усмехается он.

      Хейли качает головой, но улыбка выдает её согласие.

      – Ладно, покажи мне этот свой «клондайк».

      – Не пожалеешь.

      Путь до Биг-Бена тянулся неспешно. Они идут по улочкам, освещённым тусклым светом фонарей, вдыхая влажный воздух, в котором явственно ощущался запах приближающегося дождя.

      – Ты ведь не просто так предложил туда пойти, – вдруг произносит Хейли, не глядя на него.

      – А почему ты так думаешь? – Бен бросает на неё быстрый взгляд, но продолжает идти вперёд.

      – Потому что ты всегда выбираешь места, которые запоминаются. Будь то пироги или вид на город.

      Бен пожимает плечами и улыбается про себя.

      – А ты всегда ищешь скрытый смысл в простых вещах.

      Хейли усмехается, но все равно молчит. В тот момент, когда они выходят на площадь, а величественный Биг-Бен раскрывается перед ними во всей своей красоте, она вдруг останавливается.

      – Спасибо, – говорит она негромко, будто в никуда.

      – За что?

      – За это время. За Лондон. За тебя, в конце концов.

      Бен молча смотрит на неё, в глазах застывает что-то глубокое, неподдающееся словам.

      – Всегда пожалуйста, Хейли. Всегда.

      И они снова идут дальше, растворяясь в шуме вечернего города, в котором каждый шаг кажется чем-то важным, а каждая секунда – почти вечностью.

      Бен вытирает уголки глаз, пытаясь прийти в себя после проникновенного рассказа о моментах прощания. Его голос всё ещё дрожит от эмоций, но на лице играла слабая улыбка. Эти воспоминания были тяжёлыми и светлыми одновременно, словно мягкий свет свечей на поминках. Миссис Филлипс, которая исполняла роль ещё не умершей Тессы, матери его экранного сына Оливера, украдкой вытирала слёзы. И от этого абсурдного контраста – траура по персонажу, которого ещё не было в сценарии – становилось легче и грустнее одновременно.

      – Помнишь, как я не мог выговорить ту чёртову реплику? – Бен вдруг усмехается, глядя на Хейли, будто хватаясь за спасительную нить чего-то смешного. – И ты из-за угла хохотала так, что режиссёр думал, мы оба свихнулись.

      Хейли прикусывает губу, но её плечи уже трясутся от смеха.

      – Как тут можно было не смеяться? – выдыхает она сквозь хохот. – Ты выглядел так серьёзно, когда забыл имя своего персонажа!

      – Не напоминай, – Бен закатывает глаза, сам не сдерживая улыбки. – А момент в самолёте? Когда ты сказала стюардессе, что я боюсь летать?

      Это было уже слишком. Хейли хохочет так громко и заразительно, что прохожие оглянулись бы, если бы они были на улице.

      – Ты сам сказал, что не против подшутить! – выкрикивает она сквозь смех, едва переводя дыхание.

      – Да, но не думал, что ты отправишь мне восемь пакетиков с «успокоительным чаем» и предложишь подушку с котиками.

      – Зато теперь ты не боишься летать! – с ухмылкой парирует Хейли.

      – Не потому, что я привык, а потому, что боюсь твоих «шуток», – Бен смеется громче, чем хотел, и на секунду останавливается, пытаясь отдышаться.

      В этот момент перед их глазами мелькает яркое пятно – красное, приглушённое и мерцающее. Это была вывеска закусочной, к которой они, наконец, добираются. Словно финишная прямая после долгого и утомительного марафона.

      – Мы на месте, – произносит Бен с преувеличенным облегчением и прижимает руку к животу, который недвусмысленно заурчал.

      – Слава небесам, – Хейли закидывает голову назад и на секунду закрывает глаза. – Ещё чуть-чуть, и я бы точно умерла от голода.

      – Не хватало