Семь снежинок на ладони. Светлана Нарватова

верно! Именно так это и работает. Владеет, в конце концов, тот, кто боролся за свою кость упорнее других. Когда все другие уже сказали, что им она совершенно неинтересна.

      – Вам, конечно, виднее, – фыркнула нойлен, как северный олень на несолёный хлебушек. – Вы же её получили!

      – Кость? – Я изобразил живейшее удивление.

      – Власть!

      – Дорогая моя, – это «моя» наполнило рот сладостью и терпкостью дикого мёда, – Эмилия. Должен вас огорчить. Я не обладаю властью. Я, выражаясь вашими словами, Левый Ботинок власти.

      Конечно, я слегка утрировал. Властью я обладал. Но вряд ли в том смысле, в каком она представлялась юной нойлен. Или ноффу Броквисту, если он всё же стоит за моей милейшей невестой. Хотелось бы, чтобы нет. Но мир несправедлив, и ему нет никакого дела до наших желаний.

      Если ты чего-то хочешь, не жди, что кто-то тебе это подарит.

      Возьми сам.

      Эмилия задумалась, глядя в окно.

      Жаль.

      Я надеялся, что вопросы власти и моего места в ней её волнуют меньше.

      – То есть в этой истории не могло быть хорошего конца? – неожиданно прервала она молчание.

      …Что, правда не волнует?!

      – Хорошего конца для кого? – уточнил я. – У каждого своё представление о его хорошести.

      – Для Кая и Герды?

      – Для Кая или для Герды? Вы уверены, что они хотели одного и того же?

      – Но ведь автор хотел же что-то сказать этой трагедией! – в очередной раз вспыхнула Эмилия.

      – Автор этой трагедией хотел рассказать трагедию. – Я развёл руками.

      – В вас нет романтики! – обвинила меня нойлен Берген, и я всё же рассмеялся.

      Отерев глаза от выступивших слёз, я продолжил:

      – Ну да. Я бы не стал хранить в память о бывшей бутылочку с ядом, – и вновь чуть не рассмеялся.

      – Я и не собиралась хранить!

      Вот теперь я её всё же задел, судя по оскорблённым ноткам в голосе.

      – А зачем же вы забрали яд с собой?

      – А что мне с ним нужно было делать? – вскинулась недовольная девушка.

      – Выбросить.

      – Чтобы кто-то подобрал?

      – Отказаться.

      – Чтобы он выпил его, как и грозился, в одиночестве?

      – Оставить дома?

      – Нэрр Эльдберг, вы что! Это ещё хуже, чем выбросить! И вообще, как вы себе представляете? Я подхожу к нэйре Оде, отдаю пузырёк и проникновенно шепчу: «Храните это для меня!» – На этом месте монолога я неприлично хрюкнул. – Да даже просто «Храните это!» Это же было бы всё! Высший свет содрогнулся бы от скандала!

      – Могли бы спрятать.

      – Да-да. Просто подумайте, что бы случилось, если бы нойлен Хильда его нашла?

      – Ну не выпила бы она его!

      – А вот это ещё вопро-о-ос, – протянула Эмили, многозначительно качая указательным пальцем. – Мало ли что тут написано. Вот вы уверены, что внутри яд?

      Я помотал головой. Сегодня я потерял всякую уверенность в чём бы то ни было.

      Кроме уверенности, что тринадцатый мой брак обещает быть нескучным.

      – Вот! А что, если я