Амурная примета. Евгений Сухов

различить тональность собеседника.

      В глазах свидетеля мелькнула некоторая растерянность, а потом Гавриков ответил со сдерживаемым возмущением:

      – Не было и не могло быть.

      – Понятно… А каково было его финансовое положение? – не унимался судебный следователь по особо важным делам. – Может, играл на скачках или в карты?

      – В полном порядке, – отозвался собеседник Ивана Федоровича. – Он был на хорошем счету и получал очень достойное жалованье. А дурных пристрастий не имел.

      – Может, женщины? – коротко спросил Воловцов.

      Гавриков глянул на него немного удивленно:

      – А что женщины… Не было у него никаких особых привязанностей к дамам. Да и не юноша он, знаете ли, чтобы из-за несчастной любви в петлю лезть. – Гавриил Иванович немного помолчал и заключил с пущей убежденностью: – Нет, господин судебный следователь, все у Владислава было благополучно.

      Следующим на допрос Иван Федорович вызвал отставного унтер-офицера Дынника. Бывший военный держался уверенно, и его ответы примерно соответствовали тому, что уже поведал Гавриков.

      – А могли бы вы мне сказать, как вел себя Щелкунов в воскресенье десятого января? Может, заметили в его поведении какие-то странности? – задал Воловцов следующий вопрос, надеясь услышать нечто не сходное с ответом предыдущего свидетеля.

      Отставной унтер-офицер малость подумал, а потом не очень уверенно произнес:

      – Он был чем-то доволен.

      – То есть? – оживился Иван Федорович.

      – Ну, доволен был, улыбался все время… Нечасто его таким приходилось лицезреть, – не зная, чего от него хочет Воловцов, произнес Дынник. – Как кот, наевшийся сметаны, – пояснил отставной унтер, полагая, что судебный следователь его понял. – Разве только не мурлыкал.

      Воловцов понял. Но дело не в этом, при допросе важно не то, что понял или о чем догадался судебный следователь, а то, что самолично сказал сам допрашиваемый. Поэтому Иван Федорович попросил уточнить:

      – А как вы полагаете, Щелкунов был доволен тем, что уже произошло, или тем, что скоро должно было случиться?

      Отставной унтер-офицер Дынник искоса глянул на судебного следователя по особо важным делам и философски сказал:

      – А кто ж его знает… Я же не гадалка.

      Опросив приятелей Щелкунова, следователь Воловцов отправился в трактир «Лондон» на Охотном Ряду, где вечером в воскресенье десятого января обедали в пятом часу пополудни Щелкунов, Гавриков и Дынник. Обслуживал их столик половой Микула – в белой ситцевой рубахе навыпуск и шароварах, заправленных в сапоги на плоском ходу, – прекрасно помнивший собравшуюся компанию:

      – Как же, как же, помню. Почтенные господа.

      – Послушай, голубчик, а что заказала эта троица?

      – Пива «Баварского» заказали господа, – пробасил половой. – Крепко пили… Расстегаев им подавал, разговаривали длинно и много… Слушали механический оркестрион. Уж больно он им понравился.

      – А когда они разошлись?

      – А