Мусорщик. Владимир Поселягин

«Бебут» восстановил? Ну ты даешь!

      – Да для меня это нормально. Так этот «Бебут»? Я думал, это «Скуан».

      – Это и есть «Скуан» в разведывательной версии, – согласился Айронс. – Только между собой мы его называем «Бебут». Это прозвище такое.

      – Я понял.

      Пилот в это время встал на подножку грузовика и разочарованно сказал, заглянув в кабину:

      – Тут пусто, системы управления нету. Вообще ничего нету.

      – Я ещё не восстановил её, просто не успел. Да и грузовик, и броневик всего несколько часов назад были грудой металлолома. Ладно, мы сюда не для этого пришли. Реаниматор в кузове.

      Я откинул полог тента и, спустив штатную лестницу, быстро забрался в кузов. Пока я запускал заглушённый реактор, Айронс помог пилоту забраться следом, тому с его рукой было неудобно. Пёс остался снаружи исследовать трюм.

      Пока реактор, гудя, запускался в экономичный режим, я достал из ящиков провода с контактами и, прокинув их, подключил к нему реаниматор.

      – Я думал, у тебя тут всё работает, – сказал сержант, оглядываясь.

      – Да всё работает, не беспокойся, просто я как раз переносил реаниматор в кузов, когда пришло сообщение о появлении местных, а потом и о вас, поэтому и не успел ничего сделать и подсоединить.

      Заметив, что индикаторы на капсуле замигали, я открыл приёмное устройство и, подойдя к десятку контейнеров с медицинскими эмблемами, открыл один и достал картридж белого цвета, который под любопытными взглядами спутников вставил в приемное гнездо, после чего активировал реаниматор.

      – Сейчас происходит очистка реаниматора от грязи, пыли и старых лекарств, что могли в нём остаться с прошлого использования, – пояснил я, терпеливо ожидая окончания процедур.

      – А то, что он так трясётся, это нормально? – с подозрением спросил пилот.

      Тут он был прав, реаниматор дрожал, да и пол кузова выдавал мелкую дробь.

      – Да, нормально. Он же должен на станине быть закреплён, можно сказать, жёстко зафиксирован. А сейчас по магистралям капсулы с огромной скоростью двигается очистительная смесь, поэтому такая дрожь. При штатной работе реаниматора по восстановлению этого уже не будет. Хотя, конечно, у меня в планах было установить реаниматор в кузове сразу за кабиной, обшить снаружи кузов бронелистами. Благо их тут много. Внутри сделать камеру с переходным шлюзом. Чтобы реаниматор находился в стерильном помещении. Но не успел, как вы понимаете. Потом займусь, через пару часов.

      – А я как же? – напрягся пилот.

      – Да ты в капсуле будешь. То, что она будет в работе, мне не помешает модернизировать кузов…. О, всё, закончилось.

      Подойдя к реаниматору, я вытащил пустой картридж и выкинул его наружу – полог был откинут. Потом вернулся к капсуле и, открыв другой отсек, достал темный переливающийся на свету от панели управления капсулой брусок.

      – Вот это вся грязь, что ранее находилась в системах и магистралях реаниматора.

      – Граммов триста будет, – удивился Айронс, приняв гладкий и плотный брусок.

      – Ага,