Ковен отверженных. Айви Эшер

кому-то, кого сами привели, напасть на меня? О том, что их поймали на лжи? Или о том, что теперь не осталось ни единого шанса, что я буду делать то, что они хотят, сейчас или когда-либо в будущем?

      – Винна, все не так, – настаивает Бэкет. – Они правда пытаются сделать так, как будет для тебя лучше.

      – Спасибо за вашу агитку, упс, то есть мнение. И как же это все «лучше для меня»? – Я широко раскидываю руки, как будто хочу обвести парней из ковена, их дом и весь мир в целом. – Мне угрожали, приказывали, на меня нападали и меня перекидывали из одного места в другое, и все это – не спросив моего мнения и не поинтересовавшись моим желанием. Поступить так, как будет для меня лучше, даже второстепенной задачей не являлось.

      – Кто тебе угрожал? – спрашивает Энох, придвигаясь к краю своего кресла, словно готовый принять меры против любого, чье имя я назову.

      – Для начала Лахлан. Сказал, что, если я не приеду сюда добровольно, старейшины скуют мою магию и заставят меня кооперировать.

      Энох усмехается и с отвращением качает головой.

      – Не зазнавайся, Энох, – говорю я. – Твой отец и остальные старейшины лишили меня права решать самостоятельно – точно так же, как и Лахлан.

      Бэкет открывает рот, чтобы поспорить, но я перебиваю его.

      – Неужели вы все собираетесь делать вид, что сегодня на меня напали без одобрения старейшин? Как вы вообще после этого можете по-прежнему верить, что «кастеры заботятся о женщинах больше, чем о чем-либо еще»? Ничего из того, что я до сих пор видела, не убедило меня в том, что женщины для вас – это нечто большее, чем просто гребаный товар, который можно продать, обналичить и уничтожить, когда это станет удобно.

      Я в отвращении трясу головой. Эти парни занимают властные позиции в этом городе из-за своих отцов и родственных связей. Как они могут не видеть правды? По выражению их лиц я понимаю, что они по-прежнему искренне верят в то, что у старейшин исключительно благородные побуждения и цели. Мой взгляд прыгает с одного на другого.

      – Они позволили наставнику начать меня душить.

      Вздрагиваю от этого воспоминания, и мне требуется мгновение, чтобы взять себя в руки.

      – Я видела, что вы пытались прорваться через барьер, чтобы добраться до меня. Но видел ли кто-нибудь из вас, чем в этот момент занимались старейшины?

      – Они спорили о том, как стоит поступить, – произносит Сурок.

      – Спорили. Но кто из них пошевелил хотя бы пальцем, чтобы положить этому конец?

      Сурок отводит взгляд от моих глаз.

      – Кто возвел барьер? Кастер Сойер или кто-то из них? Родились ли в ваших головах вопросы, попытались ли вы собрать воедино кусочки пазла, или для вас это нормально – молча глотать всю ту хрень, которой они вас пичкают, а затем просить добавки?

      Бэкет усмехается.

      – Если мой отец сказал, что поступок кастера Сойера был единственным способом убедиться в твоих способностях, то я ему верю. Я в курсе, что у тебя проблемы с дядей, но это не значит, что все кастеры