Кома: путешествие исцеления. Эми Минделл

состояний близости смерти, редко упоминаются в литературе. В западном мире (вплоть до недавних событий, описанных выше) было принято считать, что, когда кто-то умирает, все, что мы можем делать, – это устраивать человека как можно удобнее, заботиться о телесных нуждах и создавать теплое и любящее окружение. Хотя все эти действия очень важны, они не составляют всю картину. Процесс умирания также представляет собой потенциальную стадию роста. В других регионах мира, таких как Тибет и Египет, практики смерти с огромным почтением сосредоточиваются на процессе умирания – времени, которое считается полным возможностей для сознания[26].

      Новые вызовы

      Недавние достижения в медицинской технологии сделали в возможным в некоторых случаях держать кого-либо живым дольше, чем было бы возможно даже десять лет назад. Однако наряду с этими замечательными достижениями мы сталкиваемся с новыми и серьезными трудностями. Жизненные функции могут поддерживаться механически; в то же время возникают новые и сложные вопросы, касающиеся эмоциональных и этических проблем, связанных с продолжением или прекращением поддержания жизни, с видом и степенью ухода за человеком в устойчивом вегетативном состоянии, с тем, где следует ухаживать за человеком, чья жизнь поддерживается искусственно, с вопросами долговременного ухода, относящимися к контролируемому уходу в США, и с вопросами страхования. Многие из людей, переживших повреждения мозга, имеют возраст от восемнадцати до двадцати четырех лет, обладают полными жизни молодыми телами и могут нуждаться в долговременном уходе. Для семей неудовлетворенность и страдание еще более усиливаются вопросами о наилучшей форме ухода, страховом покрытии и перемещении коматозного человека с места на место – не говоря уже о «базовой» травме семьи из-за внезапной комы близкого человека и их доверии к предсказаниям медицинского персонала относительно исхода.

      Хотя сегодня намного больше людей находятся в долговременных вегетативных состояниях, чем это было в пошлом, большинство ухаживающих за ними знают немногим больше о том, как общаться с этими людьми, чем было известно столетия назад. Медицинский персонал редко имеет достаточно времени, чтобы эффективно общаться с коматозным пациентом, и – что более существенно – не обучен взаимодействию с людьми в измененных состояниях сознания. Это отсутствие подготовки может проистекать от преобладающей точки зрения в области медицины, в которой измененные состояния сознания не поняты как значимые аспекты нашего опыта. Человек в коме считается бессознательным и не осознающим. В целом современные медицинские подходы к коме подчеркивают важность сосредоточения на поддержании жизни и пробуждении человека из коматозного состояния. Если человек не пробуждается или не реагирует на вопросы, ситуация порой рассматривается как медицинская неудача – что еще более подавляет всех, кого это касается.

      В настоящее время у нас нет методов общения с кем-либо в таком

26

См., например, [Sogyal Rinpoche. The Tibetan Book of Living and Dying] (русскоязычное издание – [Согьял Ринпоче. Тибетская книга жизни и смерти. ИД «Ганга», 2017]. – Прим. ред.).