Бессмертные Вороны. Лера Сид

из светлого дерева с лаковым покрытием. Переключив внимание на этот предмет, Алиса почувствовала, как дышать становится легче. Ранее цепко сковавший ее внутренности страх сейчас незаметно отошел на второй план.

      – Выходит, это просто шутка? – спросила она.

      – Это неизвестно наверняка, – осторожно ответил Николай, уловив тоску в ее голосе. – И повлиять на ситуацию на данный момент не представляется возможным. Пока что вам остается два варианта: или жить в ожидании сообщений, которые могут и не прийти, или принять случившееся, чтобы возобновить процесс лечения с новыми силами. Выбор за вами.

      – Оба варианта сложные, – на выдохе произнесла Алиса, кинув взгляд на психотерапевта, и смущенно повела плечами.

      Невероятной красоты мужчина перед ней – тот редкий человек, которому она могла позволить проникнуть в самые темные уголки своей души. Он – Николай Александрович Карту́нин – первоклассный психотерапевт и психиатр в свои тридцать шесть лет, успешно работающий с самыми запущенными случаями.

      Свет упал на его лицо, и мужчина качнул головой так, что черные пряди упали на глаза. Он расцепил пальцы и поправил густые волосы, выбившиеся из прямого пробора. Алиса проследила за этим движением и невольно скользнула взглядом по мускулистой груди и плечам Николая Александровича, туго обтянутыми серой водолазкой. Она поправила воротник, вспомнив, что на ней такая же, но черного цвета.

      Он одновременно успокаивал и волновал ее. Девушка позволяла его низкому голосу проникать в сознание, открывать перед ней новые истины, которые она ранее не замечала. Душа Алисы только наедине с ним раскрывалась неприлично широко. Ни с кем до этого она не чувствовала себя так, как с Николаем. И пускай тянулась к нему, но боялась сделать первый шаг и открыться до конца, показать свое отношение не к конкретной ситуации или нелюбящей матери – за два года их знакомства это уже стало привычным, – а к человеку, который выслушивал и помогал привести мысли в порядок. Она не решалась рассказать о чувстве, живущем в одиноком раненом сердце, что билось чаще всякий раз, когда мужчина обращал на нее взгляд серых, как пасмурное небо, глаз. Ее тревожила мысль оказаться отвергнутой, и подсознательно Алиса знала, что это возможно. Настолько красивый и успешный мужчина никогда не посмотрит на такую серую мышь, какой она себя считала. Если он и догадывался об этих чувствах, то благоразумно держал дистанцию, чем еще больше распалял желание быть к нему ближе.

      Николай Картунин прервал затянувшееся молчание и осторожно спросил:

      – Есть ли что-то еще, что вы хотели бы мне сообщить, Алиса?

      Вместо того чтобы смутиться, она вздрогнула и задержала дыхание. После этих слов перед глазами невольно замелькали образы, которые хотелось бы навсегда выкинуть из памяти. Черная куртка. Человек с непроницаемым лицом. Скрипучий звук кожаных перчаток. Длинные пальцы, сомкнувшиеся на ее горле. Головная боль. Терпкий аромат кофе. Удушье. Ледяные объятия. Вороний крик. И следом холодный запах мяты.

      Алиса стала судорожно хватать