Его (с)нежный ангел. Мария Геррер

жутко скучала, – она прижалась к его холодной куртке. Он поцеловал ее в макушку.

      От каштановых волос пахло зелеными яблоками, дикими травами и знойным летом.

      – И я очень скучал, – признался Филипп.

      Снежана подняла на него карие глаза. В них можно утонуть как в темных омутах. Такие они манящие, завораживающие.

      – Ой, у тебя щека испачкана, – она провела ладонью по его щеке. – Помада? – удивилась Снежана. – Что, на работе у кого-то юбилей? Любят у вас сотрудницы целоваться!

      – Ну да, – машинально кивнул Филипп. Ему не хотелось сейчас говорить о навязчивой подружке Снежаны. И вообще, это такая мелочь – след от помады какой-то Насти.

      Глава 4

      Приятное, немного душное тепло квартиры окутало с порога. Аромат корицы и свежей выпечки приятно щекотал ноздри.

      – Представляешь, я еще елку не купила, – Снежана поставила в узкую вазу ветку хризантемы.

      Домашний костюм из просторной футболки и брюк не скрывал гибкой фигуры Снежаны. Ее движения были грациозны и мягки.

      – Хочешь, купим тебе искусственную, со снегом, – предложил Филипп, откровенно любуясь девушкой.

      – Она не пахнет, – улыбнулась Снежана и нажала на кнопку прозрачного чайника. Тот засветился синим светом. – И не смотри на меня так. Я буду думать, что я какая-то необыкновенная.

      – Так и есть, ты – необыкновенная. Самая-самая-самая красивая. Самая обаятельная, самая необыкновенная, – Филипп взял ее за руку и покрыл поцелуями каждый пальчик.

      – И умная? – рассмеялась Снежана, обнажая жемчужные зубы.

      – И самая умная.

      – Это хорошо. А то обидно быть обаятельной дурочкой, – снова рассмеялась девушка. Какой у нее необыкновенный смех – словно серебряный колокольчик звенит!

      – Сегодня у нас черный чай с бергамотом. Все, как ты любишь, – Снежана освободила руку и начала накрывать на стол.

      Филипп вспомнил о пакете с продуктами, которые он купил по дороге. Сходил в прихожую и принес на кухню.

      – Ты опять разорился! – упрекнула его Снежана.

      – Совсем немного, – Филипп положил на стол коробку шоколадных конфет, а пакет поставил на подоконник. – Потом разберешь остальное. Там сыр, колбаса, и прочая мелочь.

      – Марципан! – восторженно выдохнула Снежана, поддевая ноготком целлофан на коробке. – Ты меня страшно балуешь!

      – Я же помню, что любишь ты, – Филипп обнял ее за плечи. – Слушай, я даже не знаю, как проживу без тебя два месяца, пока буду устраиваться в Москве. Я же с ума сойду!

      – Мы будем созваниваться каждый вечер, – чмокнула его в губы Снежана.

      – И каждое утро.

      – Не возражаю… – Филипп посадил Снежану себе на колени, положил голову ей на плечо и театрально вздохнул. – Я буду страшно скучать.

      – Я тоже, – Филипп чувствовал, как трепетало тело Снежаны, как потеплела кожа девушки. Он осторожно поднялся, взял ее на руки. Она откинула назад голову, подставляя поцелуям