Темные боги. Паутина миров. Андрей Красников

недовольно поморщился старший из моих оппонентов. – Вроде бы мирный, но черт его знает.

      – Отправляю вторую группу, – сообщила женщина. – Две минуты.

      – Слышал, парень? Не нужно создавать себе проблем. Просто садись в машину и все будет хорошо.

      – Мужики, давайте вы мне скажете про родителей, а я сяду? Это важно.

      – Никаких условий, – покачал головой собеседник. – Просто забирайся внутрь.

      Его манера общения и удивительно ровный эмоциональный фон обоих полицейских создавали полную иллюзию того, что никто не хочет выяснять со мной отношений или же применять силу, но я очень хорошо осознавал всю ложность этого впечатления – к нам уже ехал второй патруль, любая попытка бегства под присмотром кучи беспилотников являлась заранее обреченной на провал, так что форсировать ситуацию было просто незачем. В итоге мои противники спокойно делали свое дело, одновременно прикрывая задницу от всевозможных претензий со стороны адвокатов. Разве что права мне никто зачитывать не собирался.

      Еще секунд тридцать я тоскливо рассматривал ближайший дорожный указатель, а потом невесело хмыкнул и пожал плечами:

      – Ладно, как скажете.

      Выпорхнувший из ножен меч играючи рассек форменные брюки молодого офицера, пробил мышцы бедра, отдернулся, а затем ударил точно в левое плечо его пожилому коллеге. Все случилось так быстро, что оппоненты ничего не успели понять – вырвавшиеся у них ругательства говорили скорее об искреннем изумлении, чем о боли.

      Впрочем, я пока что и не собирался разыгрывать карту неадекватного садиста.

      – Молчать. Ты! Открыл свою хрень, нашел там Воронцова Юрия Анатольевича и Воронцову Анастасию Петровну. Быстро, пока не стало хуже.

      – Спокойно, – пробормотал старший офицер, зажимая полученную рану и нервно следя за пляшущим перед его носом лезвием. – Парень, спокойно…

      Я глубоко вздохнул, дернул рукой и на щеке у собеседника возник длинный кровоточащий разрез.

      – Ай!

      – Информацию, быстро. Иначе прирежу твоего друга.

      – Спокойно, спокойно, сейчас…

      Действуя неправдоподобно медленно, полицейский кое-как вытащил свой девайс, развернул его, после чего начал вбивать данные, то и дело переспрашивая меня о какие-то деталях, а также кидая опасливые взгляды на скрючившегося возле машины напарника. Тот старался ничем не привлекать моего внимания и крепко держался за поврежденную конечность, однако бледность его лица свидетельствовала о серьезном шоке. Если говорить объективно, то ситуация с каждым мгновением становилась только хуже, но был во всем происходящем и откровенно позитивный момент – демонстративное нежелание оппонентов вспоминать про имевшееся у них оружие. Такое отношение к делу откровенно меня радовало, позволяя надеяться на мирное завершение конфликта.

      Впрочем какие-то реальные плюсы здесь все равно получала только противоположная сторона.

      – Восемьдесят третий год?

      – Тысяча девятьсот