Маша и МЕДВЕДИ. Ирина Эльба и Татьяна Осинская

плюхнулись за ближайший столик, раскрыв меню, и с умным видом принялись его изучать.

      Пока Пашка и его компания пялились на приближающихся охранников, я перегнулась через стол и дернула рубашку Марселя в разные стороны, дорывая ткань. Так, одна жертва готова! Теперь займемся собой. Схватив стакан с водой с соседнего стола, я побрызгала им на лицо и сделала самую несчастную мордашку. Потом взъерошила волосы и для пущего эффекта сняла одну босоножку, превращаясь в травмированную калеку.

      В итоге, когда «спасатели» дошли до нашего стола, им предстала великолепная картина: пять бугаев и три запуганных подростка. При виде меня у охранников вытянулись лица. Еще бы! Пять секунд назад была обычной девушкой, а теперь – жертва неоднократного домогательства. По угрюмым, выразительным взглядам я поняла, что слегка перестаралась. Ну что же, ради друзей и не такое сделаешь! Что у нас дальше по плану? Ах да, истерика…

      – А-а-а… – протяжно простонала я, заставляя Антуана подскочить на месте. – Насилуют!

      – Ты чего несешь? – рыкнул Пашка, поворачиваясь ко мне. – Тля-я-я…

      Возможно, он сказал что-то другое, но я, как девочка воспитанная, услышала именно это. Емкое восклицание выражало все мои аналогичные мысли! Ничего-ничего, это только цветочки! Сейчас пойдут и ягодки с семенами, и новые мутирующие побеги!

      – Люди добрые, да что же это делается-то? Средь бела дня, да в людном месте, гарну девицу злыдня писюкастая чести лишить собирается! Да я же ее, честь-матушку, смолоду хранила-лелеяла! Да я же ни один пестик к себе не подпускала, а тут… Ой, горе-горюшко мне…

      Для пущего эффекта все-таки выдавила из себя слезу. Правда, для этого пришлось ущипнуть себя. Было больно! Но оно того стоило.

      Блюстители порядка, проникнувшись сочувствием к бедной-несчастной мне, скрутили бессовестных домогателей, правда, не без помощи братьев. Но суть в том, что справедливость восторжествовала, а я расплатилась с Пашкой за Марселя. Все, занавес!

      – Ах, какая девушка, кака-а-ая девушка, мне б такую… – провыл над ухом Антуан, протягивая влажные салфетки. – Моську вытри, панда.

      – А у тебя петрушка к зубам прилипла.

      Пока Антуан искал зеркальце и несуществующую петрушку, я приземлилась и принялась промакивать лицо.

      – Машу-у-уля-а-а, – раздался над головой голос Изи, – а что это тут такое было?

      – Изнасилование! – Похлопав слегка уменьшившимися ресничками, я расплылась в невинной улыбке.

      – Это-то понятно, – отмахнулся парень. – Мне интереснее, кого именно насиловали?

      – Точнее, поимели! Здравствуй, конец света!

      – И тебе того же, тем же и туда же! – пробурчала я.

      Глядя на Кобелюку, настроение испуганно поджимало хвостик и пряталось в кусты, оставляя лишь глухое раздражение. И зачем он вообще приперся? Мы бы и без него прекрасно справились!

      – Все еще дуешься? – ехидно спросил этот гад.

      – На того, кто не справился со скелетиком? – парировала я, выразительно выгнув бровь.

      – Эх,