Найденыш. Восхождение. Валерий Гуминский

уже и сам обо всем позаботился, – хмыкнул Никита оживая.

      – Пришлось повертеться. Анатолий Архипович перед смертью вытребовал от меня слово, что я сделаю большую часть работы до того, как ты приедешь.

      – Как он ушел? Не мучился?

      – Спокойно. Проговорил со мной почти до двух часов ночи, а потом выгнал из комнаты. А сердце неспокойно. Кручусь по дому, нагоняю на себя страхи. Не выдержал, зашел. А он лежит, на меня смотрит, только не говорит ничего. Руки вытянул вдоль тела. И знаешь, сразу показалось, что Анатолий Архипович отключает все жизненные функции у себя. Глупость, конечно, но в тот момент я так и подумал. Еще спросил, как он себя чувствует. Молчит, а глаза улыбаются. Время засек специально. В три ноль пять закрыл глаза и перестал дышать.

      – Так бывает, – медленно ответил Никита. – Волхвы могут контролировать все процессы в своем организме, отключать их или возбуждать к жизни. Деду надоело жить – вот и все, что я могу сказать. Он давно меня настраивал, что скоро уйдет. Ладно, что легко. И мне не больно.

      Слезы сами по себе навернулись на глазах, и Никита отвернул голову вбок, чтобы Полозов не заметил минутной слабости. Откровенно говоря, ему никогда не приходилось провожать в последний путь родных людей, именно тех, у кого текла та же кровь, что и в его жилах. Мама? Он ее не знал. Отец? А что он за человек? Все потрясения в жизни включили в себя лишь беспокойство за любимую девушку, ставшую позже его женой. Вот здесь Никита и в самом деле испытал страх потери.

      Патриарх? Да, молодой волхв любил его, как любит человек, обретший спокойствие и надежность своих тылов в родной гавани. Но… Все-таки дед оставался далеко за пределами его обожания и поклонения. Благодарность – да. Уважение – несомненно. Но любил ли он Анатолия Архиповича? Никита признался себе, что времени для обретения любви к этому человеку у него практически не было. Как только он получил настоящую семью, свой Род – тут же вынужденно включился в борьбу, навязанную патриархом всему аристократическому миру. Словно хотел доказать что-то, беспрестанно воюя с кем-то. Так и получилось, что с его смертью Никита получил в довесок кроме богатств головную боль, как этими богатствами распорядиться и защитить их от жадных рук конкурентов. Или врагов? И есть ли они сейчас?

      Не успев толком разобраться в последнем вопросе, Никита заметил, что Полозов аккуратно затормозил перед небольшим каменным храмом, построенным из нарочито грубых слабо отесанных каменных блоков. Перуново жилище окружал негустой лес, разрезанный тонкой линией шоссе, а короткий съезд в сторону храма был тщательно очищен от снега. Само же строение стояло на небольшом холме, выстроенное по древним канонам. Перун любит высокие места.

      Интересно, здесь такая же статуя Перуна или нечто поменьше? Любопытство снедало Никиту, на некоторое время заслонив печали своей новизной. Полозов заглушил мотор, и они оба вылезли наружу. Их уже встречали. Жрец в теплом плаще из волчьих шкур, накинутом на простую домотканую рубашку, в высоких сапогах на толстой подошве вышел из храма и застыл