Наследница Дивной усадьбы. Арина Теплова

не садилась на коня. И, естественно, никакой «знатной наездницей» тоже не была.

      Благо граф со своими приближенными давно ускакали вперед и почти уже скрылись из виду.

      Иван сунул мне в руки уздечку, а я поправила юбку, которая сильно задралась, обнажая до колен мои ноги в грязных белых чулках. Но это оказалось не самым страшным. Иван легонько стукнул по крупу коня, и лошадь побежала. Не сильно, но достаточно для того, чтобы я испугалась и словно одержимая вцепилась в поводья, натягивая их и стараясь удержаться в седле.

      Я не хотела показывать своего неумения и пыталась инстинктивно вспомнить, как ездить верхом. Ведь, как сказал Иван, Любовь была хорошей наездницей. Но мое тело хоть убей ничего не помнило. Я качалась в седле, то и дело съезжала вбок, ногами сжимала бока коня и дергала беспорядочно вожжи. Бедный конь подо мной не понимал моих команд и то замедлялся, то снова бежал.

      Ко всему прочему я только сейчас поняла, что не понимаю, куда скакать и в какой стороне находится моя усадьба. Настоящая Любаша наверняка знала, иначе граф не оставил бы ее одну, а я нет.

      Понимая, что так дело не пойдет и надо выкручиваться из очередной щекотливой ситуации, я оглянулась. Иван тихонько бежал за мной всего шагах в пятидесяти. Мне удалось как-то остановить коня, и я дождалась, пока слуга поравняется со мной.

      – Иван, а не могли бы мы вместе поехать в седле? А то мне что-то опять плохо. Сознание того и гляди потеряю.

      – Не дело это мне с вами, барыня, в седле ехать, – замотал категорично головой мужик. – Не по чину мне. Граф за это выпорет меня.

      – Прямо так и выпорет? Не верю я, что Григорий Александрович такой жестокий, что порет всех без разбору.

      – Вы правы, сударыня, редко он лютует. Но все же не положено мне ехать с вами.

      – А если я упаду и разобьюсь? – воскликнула я нервно. – Тогда Шереметьев наверняка осерчает на тебя.

      – Я могу коня под уздцы повести, а вы только держаться за седло будете, – предложил вдруг Иван, найдя выход. – Только долго ехать будем. Я ведь не могу так резво бежать, как коняга. – Он улыбнулся.

      – Как хорошо ты придумал. Долго до усадьбы еще ехать?

      – Верст пять, наверное.

      – Прекрасно, тогда веди коня.

      – Как прикажете, барыня. Вы только за уздечку держитесь крепче и ноги в стремена вставьте, я же подтянул их повыше, под вас. А то и впрямь упадете.

      Довольная, я тихонько поскакала на жеребце, которого тянул медленно бегущий чуть впереди Иван. Я была поражена, насколько вынослив слуга. Он даже не останавливался, а словно спринтер бежал тихонько вперед. На вид ему было лет пятьдесят или около того, некрасивый на лицо, с густой светлой бородой и цепким добрым взглядом, он сразу же вызвал у меня доверие.

      Но мы не проехали и версты, как увидели, что у очередного пролеска нас дожидается Шереметьев со своими людьми.

      – В чем дело? – недовольно осведомился граф, видя, как Иван тянет моего коня.

      – Я плохо себя чувствую, Григорий Александрович. Побоялась, что упаду в обморок, потому попросила Ивана повести лошадь, – ответила