Исаев-Штирлиц. Книга 5. Альтернатива. Юлиан Семенов

распространяемые через представителей местной немецкой организации “культурбунд”, печатают сообщения о том, что югославская армия проводит мобилизацию и стягивает войска к венгерской и германской границам: “Это, естественно, не может не вызывать серьезного беспокойства в Берлине, поскольку речь идет о жизни немцев, проживающих в пограничных районах”. В столице Хорватии прошлой ночью были распространены листовки усташей, которые призывают всех хорватов “объединяться против режима Симовича, продавшегося англо-американскому капиталу и московскому Интернационалу”.

      Прошу доложить руководству, что я готов подчиниться приказу и уехать, но тогда ТАСС останется без корреспондента – у Костюкова открылась язва. Привет всем. Позвоните маме, скажите, что все хорошо.

      Потапенко».

      За сумасбродства царей страдают ахейцы I

      Анка провела кистью еще раз, и нечто, казавшееся желто-серым, сделалось низкой чеснока. Эта чесночная низка лежала возле темной бутылки с оливковым маслом, куском хлеба и двумя яблоками. Анка тронула кистью несколько разных красок, выдавленных на картон, служивший ей палитрой, потом легко прикоснулась к толстому ватману, и левое яблоко на рисунке чуть не покатилось – так неожиданно в нем угадалось движение, как и в том, которое лежало на столе. Улыбнувшись, Анка быстро оглянулась: ей показалось, что в комнату вошла мать – девочка не могла работать, если кто-либо стоял у нее за спиной; она сразу же поднималась и закрывала рисунок.

      «Капризы это, – говорила мать, – что я, сглажу, что ли? Может, я ей еще лучше подскажу, где чего дорисовать».

      Отец привел учителя живописи из гимназии; он циклевал полы в доме, где жил старик, и вместо платы попросил его посмотреть работы дочери: стоит ли деньги на краски переводить, может, лучше пусть вяжет, как мать?

      Учитель пришел в дом Иосифа сердитый и раздраженный: на педагогическом совете директор гимназии выговаривал ему за то, что ученики разбегаются с его уроков.

      «В конце концов, я не могу заставить рисовать того, кто не хочет рисовать! – отвечал учитель. – Нельзя привить навык к творчеству! Можно привить навык к физике или зоологии, потому что это дисциплины! А рисование – это не дисциплина! Это – рисование!»

      Директор ответил, что ему надоело постоянное жонглирование термином «творчество», и что гимназия – не ателье импрессионистов, и если «господин Воячич не может заставить учеников выполнять его предписания, то гимназия будет вынуждена отказаться от услуг уважаемого живописца». Учитель сник, начал лепетать что-то о необходимости помощи со стороны коллег и ненавидел себя за эту ложь; хотелось послать все к черту, но он понимал, что если он лишится заработка в гимназии, то снова начнется голод и жена будет пилить его за то, что детям надо купить новую обувь, «а на твои рисунки можно приобрести бутылку воды и ящик воздуха».

      – Ну, – сказал учитель, – где работы?

      Мать и отец засуетились, начали доставать рисунки из комода, а девочка стояла около