Поменяемся?. Алайна Салах

чтобы утром голова не болела.

      Яша смотрит на нас со смесью сочувствия и снисхождения.

      – Берите ром. Он дешевле.

      – Тогда два рома мне и моему лучшему другу Рафе! – торжественно объявляю я, не прекращая танцевать.

      – Позавчера она говорила, что мы друг друга недолюбливаем, – сплетничает Рафаэль.

      – Не слушай его, Яша! Он просто напился! Эй, Рафа! Хватит душнить! Пошли танцевать.

      Не переставая улыбаться, он крутит головой.

      – Я же сказал: на танцпол только ногами вперёд.

      – Ну пошли! Подёргаешься чуть-чуть! Глядишь, понравится.

      – Я же сказал: не-е-ет.

      Наши пререкания заканчиваются, когда на стол опускаются две стопки. С размаху приземлившись на диван рядом с Рафаэлем, я хватаю обе.

      – Коль уж ты теперь мой лучший друг, предлагаю выпить на брудершафт.

      – Это когда целуются вместо закуски? – скептически осведомляется он.

      – Вот умеешь ты всё испортить, – я пихаю его локтем, как и полагается закадычному другу. – А это, между прочим, давняя традиция посвящения в дружбу. Я в интернете прочитала.

      – Ну если давняя, то ок, – усмехается он, забирая у меня стопку. – У нас тосты ещё не кончились?

      – За дружбу! – Глядя ему в глаза, я перекрещиваю наши локти.

      В полумраке глаза Рафаэля кажутся чёрными и бездонными. А его улыбка, которая уже почти час не сходит с его лица, напротив, иссиня-белой и невозможно красивой.

      Запрокинув голову, я вливаю в себя обжигающе-пряную жидкость и тянусь к Рафаэлю. Куда именно нужно целовать для правильного посвящения в дружбу, статья не уточняла, поэтому я целюсь, куда придётся. Главное – попасть в лицо.

      Губы натыкаются на что-то тёплое и пахнущее ромом. Зажмурившись, я улыбаюсь. Упс. Попала точно в рот.

      Интересно, а сколько должен длиться поцелуй, чтобы как следует скрепить дружбу? Достаточно просто чмокнуть, или нужно ненадолго задержаться?

      Не сумев быстро принять решение, я ловлю кожей учащённое дыхание Рафаэля и вздрагиваю, почувствовав на губах влажное прикосновение. Протест вспыхивает и бесследно гаснет. Приоткрыв рот, я впускаю язык Рафаэля внутрь и ответно щекочу его своим. Низ живота как по команде сжимается, вспыхивая жаром.

      – Это чтобы закрепить дружбу, – бормочу я, чтобы объяснить себе то, почему его рука путается в моих волосах, и почему в следующую секунду мы жадно сосемся.

      20

      Я медленно отстраняюсь, чувствуя, как горячий румянец ползёт по щекам. Голова бешено кружится и почему-то против часовой стрелки.

      Да что это, блин, такое было?!

      Рука Рафаэля ненадолго задерживается в моих волосах, затем он убирает её, находит на столе стакан и подносит его к губам.

      – Ты ведь в курсе, что это растаявший лёд? – я издаю неловкий смешок.

      Оставив мой вопрос без внимания, Рафаэль продолжает пить, после чего вытирает рот тыльной стороной ладони и хрипло осведомляется:

      – Ну что, закрепили?

      Я снова начинаю краснеть. К счастью, в этот момент