Время перемен. Евдокия Краснопеева

перстня впечатление было пугающим, почти зловещим. Взор Магистра, как и мой, был направлен на светлого отрока и тоже обретал уверенность в понимании ситуации.

      Всё это не прибавило мне бодрости, поэтому я брякнула пареньку прямо в лоб, безо всяких экивоков:

      – Скажи мне, Тео, ты все еще девственник?

      Несколько прямолинейно, зато, по существу.

      Парень покраснел еще больше, приближаясь по кондиции к печёной свекле. Губы его запрыгали, и я приготовилась услышать очередной истерический вопль. Но, похоже, что мальчишка потерял дар речи – он хлопал ртом, как снулая рыба.

      – Откуда такая бесцеремонность, Федра? Юноша имеет право на свои личные секреты.

      Вот вас-то мы и ждали! Ринулся, как напичканный гормонами бык на красную тряпку.

      – Магистр, я хотела прояснить ситуацию, чтобы составить план будущих занятий со своим кадетом.

      – Хотя, учитывая прежнее местопребывание послушника, это не самый глупый твой вопрос, – закончил свою мысль Джан Нэш, как всегда, пропустив мимо ушей, мои разумные объяснения.

      Ах, милашка! Эта его манера делать отсутствующий вид во время разговора (как будто общается с автоматом по выдаче кредитных билетов!) «заводит» тебя с пол-оборота.

      Понимая разумом, что Магистр делает это намеренно, я всё же не могу не злиться. Правда, в настоящий момент мы с ним скорее союзники… Мы оба воззрели на светлого отрока выжидательно. Пауза могла затянуться надолго, потому что мальчишка все еще не мог справиться со своим голосом, но тут мои мысли сделали качественный скачок и обнажили другую проблему.

      – Постойте! Ваша заинтересованность в этом вопросе, Магистр, означает вашу пристрастность.

      Он поскучнел лицом:

      – Федра, только не надо обвинять меня в педофилии.

      – Ну, так далеко зайти не рискну даже я, – моя кривая усмешка была верхом очарования. – Ваша пристрастность в том, что вы считаете меня не достойным доверия преподавателем в столь важной сфере интимных отношений.

      Конечно, я попала в самую точку! Глаза Магистра загорелись огнем сродни зловещему блеску его гагатового перстня, а голос сделался бархатно-ленивым:

      – Чему ты можешь научить невинную душу, Федра?

      – С моей-то аморальной репутацией универсального Агента (читай, шлюхи – в вашем изложении)? – уточнила я, чтобы не ошибиться в своем понимании ситуации.

      Его губы дрогнули и, хотя слово еще не было произнесено, я уже знала, что сейчас услышу…

      Иероним Вседержитель! Существует предел терпимости, за чертой которого разум отказывается слушать доводы рассудка. Сейчас, вкупе со всеми предшествующими событиями, я подошла именно к этой точке.

      – Я прожил большую часть своей сознательной жизни в Бернагонском монастыре.

      Чуть вздрагивающий голос послушника отразился от гладких стен лаборатории и прозвучал необыкновенно звонко, и привлек наше внимание. Тео переводил свои ясные очи на наши лица в неторопливой