Обманчивое мнение. Стейси Ревивар

ущение, что это ее унизили и отчислили из школы, а не меня. Гибискус на моих коленях потянул свои листочки на встречу моей руке, и когда мы соприкоснулись, его края озарились светом. Из всех возможных способностей мне досталась самая безобидная и невостребованная, из-за чего я стала кем-то вроде изгоя в нашем мире. Кто бы мог подумать, что дочь величайшей целительницы и повелителя бурь будет выращивать цветочки. Такой провал. Но у меня ведь не было выбора, так почему же меня все стыдятся?

      – Послушай, Изабель. Нам жаль, что все так сложилось, но ты должна понимать, это происшествие не должно выходить за пределы нашей семьи. И я имею ввиду, что твои друзья так же останутся в неведении. Ты меня поняла? – Папа смотрел на меня в зеркало заднего вида, давая понять своим взглядом, что он полон серьезности.

      – Конечно, – единственное, что я смогла вымолвить.

      В голове снова пронеслись слова, сказанные директором Галлоном:

      – При всем моем уважении, мистер и миссис Честейн, но ваша дочь ни на что не способна. Наша школа только для одаренных детей, чтобы мы помогли раскрыть их способности и научили управлять ими, а Изабель совсем не из их числа. Мы больше не станем тратить время и силы впустую. Думаю, вы понимаете, что это значит.

      Родители даже не стали с ним спорить, будто я какой-то мусор, а не их дочь, чью честь только что растоптали. Ко всему сверху, мне пришлось в быстром темпе собирать вещи из общежития, пока все были на занятиях, чтобы лишний раз не объясняться перед друзьями, куда я уезжаю и почему.

      Не то, чтобы я имела друзей, скорее знакомых. Но все же мне хотелось попрощаться, ведь как-никак четыре года учились вместе и жили бок о бок. Я буду по ним скучать. Даже о придурке Итане, который был моим первым парнем в пятнадцать лет и разбил мне сердце. И по миссис Атталь, которая заставляла меня отмывать всю ее лабораторию после неудачных опытов первогодок… Если вспоминать весь мой путь в школе, то да, можно сделать вывод, что я была чужая среди своих.

      Вскоре я начала узнавать знакомые улочки Тулона, и когда на горизонте замелькал наш дом, то меня окутало чувство, будто я никогда и не уезжала. Спокойствие, тепло, гармония – то, что я испытывала здесь. Даже сейчас, отодвинув все проблемы на задний план, я чувствую себя по-настоящему счастливой.

      Когда я вышла из машины, дождь уже прекратился, и воздух наполнился приятным ароматом мокрого асфальта. Папа принялся разгружать коробки с моими вещами, а мама контролировала его действия. Все, как всегда. Вокруг меня суета, а я предпочитаю замереть и наслаждаться одиночеством в моем маленьком мирке с гибискусом на руках.

      ***

      Следующим утром я спустилась на завтрак. После бессонной ночи мне как никогда нужна была большая порция кофеина. Но стоило мне войти на кухню и окунуться в угнетающую атмосферу моих родителей, как я сразу же захотела обратно в комнату, залезть под одеяло.

      – Доброе утро, – сказала я, смирившись со сложившейся ситуацией и избегая хмурый взгляд мамы, прошла мимо, садясь за стол.

      Папа лишь кивнул на мое заявление и продолжил утыкаться в свой ноутбук. Работа для него всегда была превыше всего. Конечно, с таким даром, как у него, было бы глупо сидеть дома и не приносить пользу обществу. Но хотелось бы, чтобы он почаще проводил время с семьей. Сейчас уже нет смысла быть для меня отцом, но в юном возрасте мне его не доставало. Особенно, когда в первом классе на День отца мне пришлось участвовать в конкурсе с его помощником, потому что он работал над важным проектом в Париже. А когда приехал, то лишь чмокнул меня в макушку и сказал, что очень устал и хочет провести время наедине с собой. В тот момент я обозлилась и возненавидела его способность и должность инженера-проектировщика. Благодаря вызову бурь он проектирует и проверяет здания на прочность, чтобы в дальнейшем при катаклизме не было обрушений и смертей.

      –Изабель, хватит ковыряться в тарелке, ешь и займись делами, – пока мама не указала, я и не заметила, что все время лишь размазывала кашу по тарелке.

      –То, что тебя исключили – не значит, что можно отлынивать от учебы. Скоро мы найдем новую школу, и там ты должна будешь зарекомендовать себя как прилежную ученицу, – она сменила строгий тон на более теплый и, пригладив мои торчащие каштановые волосы, прошептала, – Белль, красавица моя, прошу тебя, постарайся.

      От ее горького тона у меня защемило в груди. Мне жаль, что я не могу оправдать их ожиданий. Но чтобы облегчить мамину тревогу, я сказала то, что она хотела от меня услышать.

      – Да, мамочка. Я сделаю все, что в моих силах. Даже больше.

      – Я люблю тебя, солнышко, – сказала она, продолжая гладить мои волосы, прямо как в детстве.

      – И я вас люблю. Простите, что так получилось.

      – Не бери в голову, – махнул рукой папа, намекая, что лучше не поднимать эту тему.

      – Твои волосы так отрасли. Только сейчас заметила, как ты выросла. Из-за этой учебы и работы мы давно не виделись.

      Если быть точнее, то целых полтора года. Последний раз мы смогли собраться на Рождество, и то оно прошло не как у нормальных людей. Никакой елки, шикарного ужина и подарков.