Милосердие трав. Афина Сафонова

ельно верещат птицы. Они не дают уснуть. Калачиком на земле. Земля еще холодная в мае, и пластиковые пакеты подоткнутые не спасают. Я бегала и кричала все песни, какие любила… Но начал накрапывать дождик, и я побрела в город.

      В городе как-то теплее – жители надышали, наверное. Я пряталась от огней машин в сырых автобусных остановках. Шепотом, и громче, пела свои песни.

      Фонарь. От фонаря все сказочно. Блестящие от дождя ветви тополя, большие почки набухли. Я обняла мокрый широкий ствол и попробовала съесть почку.

      Сперва ничего не ощутила. И попала в ловушку: горькая, липкая клейкость, мышеловка для языка.

      Долго помнила это потом.

      Тогда я пробовала все, что растет, потому что любила все. Это так хорошо – все любить.

      Почки тополя обладают антисептическим, противовоспалительным, бактерицидным действием, разжижают мокроту. Применяются при цистите, уретрите, почечнокаменной болезни, гриппе, простуде, злокачественных опухолях. Жаропонижающее. Собирать следует в мае в период цветения. Заваривать кипятком, делать настойку…

      Тополя растут кверху, у них большие высокие руки. Они похожи на юношей. Они охранники Небес.

      – А вы знаете, ученые когда-то изобрели генно-модифицированные тополя. Они должны не давать пуха, чтобы не вызывать аллергии у людей. Бесплодные и бесполые, их посадили аллеями в городах…

      А они зацвели.

      Глава 2.

      Как заболевают: сначала начинает постоянно хотеться есть. Некий зуд в желудке. Тянет на сладкое. Голова туманная.

      Потом ловишь себя на раздражении. Психических сил становится мало, терпение иссякает, нарастает что-то схожее с отчаяньем, но на самом деле – усталость.

      Срываешься на ребенка. Злишься на себя. Опускаешь руки.

      Таблетки.

      Наконец появляется боль.

      Это просто вирус. А может бактерии. Что-то внешнее. Когда внешнее – не страшно, страшно когда изнутри.

      Так, взять себя в руки. Полынь, липа, почки тополя. Жаль, что аптечные. Аптечные практически бесполезны, даже цвет настоя у них словно чай, заваренный в третий раз.

      Но все-таки. Жаль, что забыла купить шафран. Говорят, он уменьшает воспаление…

      И спать.

      Тополь, тополь. Энергия – желание справедливости. Юноша чистый, негибкий, но хрупкий; резкий в отстаивании своих идеалов. Идеалист.

      Тянущийся к небу, сильно, со всей могучей силы. Презирающий Землю слегка. Изредка любовь свою на нее проливает: белым облаком пуха, несъедобного, не могущего накормить. Навязчивую любовь…

      В каждой пушинке – семя, чтобы взошло в тебе и выросло тополем, не тобою, а им. Юноша-идеалист.

      Темные сонмы бактерий разбивающий, воинства Света храбрый солдат. Со Злом воюет, непримирим.

      Надо? Возьми. Если дотянешься… Если дотянешься, тогда он отдаст, он любит тянущихся к Небу; он даст тебе действенное оружие против Тьмы.

      Помни только ты то, чего он не знает: после оружия «против» нужно оружие «за».

      Липа, например.

      Глава 3. ПРОСТО ЛИПА.

      Что ни лист – то сердечко на мокрый асфальт,

      Намекает природа с улыбкой на что-то…

      Николай Корешков

      Взад и вперед по аллее. Аллея лип в больничном дворе.

      Посторониться, пропуская быстро идущих посетителей поликлиники. Там внутри ад, столпотворение. Узкие коридоры, десятки страждущих, рвущиеся донести себя в кабинеты…и там оставить… потому что там – вылечат.

      А не знаю как. Никто не знает, но верят. Вот доктор возьмет эту боль, такую огромную, что не вмещается вся в кабинет, а остается частично за порогом, и выбросит ее… он знает куда, надо только слушаться скрупулезно.

      Больница большая, светлая, хорошая. Как хорошо погулять по ней в тапочках, заглянуть в процедурные, в аптеку, в буфет, и через поликлинику выйти наружу. Лето.

      Замирая, пройти мимо подстриженных кустов в маленький скверик, отгораживающий больницу от трассы.

      Липы смотрят тебе в лицо. Касаются прохладными листьями. Обдают любовью такой безусловной, мягкой, верящей, всё принимающей, всё знающей…

      Успокаивает. Утешает. Жалеет ранку.

      У них тоже листья падают на землю. Потом из них новая трава растет. Это ничего.

      К тому же, они останутся, когда ты умрешь. Всё останется, в Божьей всей красоте: листья, травинки. Красота вечна, и тогда не страшно, можно и умереть.

      Они же на Земле за тебя останутся.

      Женщина в царских палатах… Ах да, вы не знаете: я лежу в палатах, которые – царские. Так это называется «лежу», а на самом деле хожу, брожу, кружусь на балконе. Сегодня птица.

      Это я изобрела себе такой календарь. Первенец, Ветвь, Заря, Чета, Птица, Свобода, Воскресенье. По коридорам можно ходить, широко раскинув руки. Вечером, когда никого нет.

      Но