Две жизни. Том II. Части III-IV. Конкордия Антарова

состояла в пробуждении человека к активному духовному росту. Он и посейчас живёт, действует и творит руками и ногами человеческими. Каждый из учеников пути скорби – Его ближайший сотрудник, Его первоначальное орудие, через которое идёт начало формирования духовного пути целого ряда людей.

      Гонец скорби – это всегда человек, одарённый огромным количеством талантов; он никогда не бывает личностью со средними способностями. Это последняя стадия перед новым его воплощением в качестве гения.

      В пути скорби, как и в каждом пути, есть много ступеней. Одни из учеников, более развитые духовно, идут по этому пути в полном знании своих сил и несут людям весть скорби, не страдая сами от ударов, вестниками которых приходят, и приносят оливковую ветвь мира в руках. Такие ученики, передавая свою весть встречным, приносят им мир и силы не только пробудиться и прозреть, но и выйти в новую жизнь, научившись любя побеждать.

      Их младшие братья по труду не знают сами, что идут путём скорби. Они замечают, что их приближение к людям, их любовь, их дружба разрушают благополучие людей. Путём больших страданий они научаются побеждать в себе страх нести людям весть горя. Их талант помогает им прорваться тем или иным способом к истинному знанию, они встречают Учителя, и тогда для них начинается путь Света.

      Сознание их раскрепощается до конца, в их потрясённое сознание приходит успокоение, и ученик скорби идёт по своему пути дальше уже легко. Он понял, принял и благословил все свои обстоятельства, которые раньше считал трагическими. Благодаря полному пониманию того, что нет одного отрезка жизни в виде данного воплощения, а есть только Вечность, влитая в данное «сейчас», как в форму воплощения, ученик и всех своих встречных видит лишь в качестве путников Вечности.

      Стоя сам на дежурстве у Вечности, ученик пути скорби начинает воспринимать все печали временных форм как радость, понимая, что весь смысл внешних путей человека и его текущего дня – поскорее достичь духовного освобождения, проще и легче сбросить мертвящую пелену восприятия жизни только как земной формы и начать действовать как живое сознание двух миров.

      Перед тобой мелькает ряд лиц, живущих в самых разнообразных условностях. Вереница рождений, вереница смертей. Ты живёшь в атмосфере длительной, жестокой войны и знаешь, что из-за каждого уступа гор тебя может встретить вражья пуля. Зачем, казалось бы, тебе – человеку высокого духовного развития и исканий, человеку огромного образования и эрудиции, равной которой нелегко найти, человеку ума и таланта исключительных, – зачем тебе жить под постоянной угрозой смерти? Зачем находиться среди глупцов и убийц, среди грубых и развращённых людей, с которыми тебе приходится встречаться по нескольку раз в день?

      В ученичестве нет вопроса внешней справедливости, которая всегда спрашивает: зачем и почему? Между обывательской трактовкой «счастья» и трудом ученика – трудом любви и мира – такая же дистанция, как между дикарём, не отходившим от своего жилища дальше десяти миль,