Любовь… с двух сторон. Ник Сполдинг

будто у цирковой тюленихи, взгляд внезапно сделался сосредоточенно-хищным. Я пожалел о том, что не сообщил своим близким, куда отправляюсь нынче вечером.

      – А теперь мы топ-топ в спальню, мой великанчик, – распорядилась она, – и там ты меня ам-ам.

      Я сообразил, что речь идет о куннилингусе, не о каннибализме же. Впрочем, с Изабель ни в чем нельзя было быть уверенным.

      Схватившись за мой брючный ремень, Изабель поволокла меня по ступенькам вверх, «великанчик» задорно подпрыгивал на ходу. На двери спальни висела розовая табличка, на которой было написано «Изабель». Такие таблички-шаблоны продают в детских магазинах, над их скругленными рамками обычно порхают феи с туповатыми ангельскими улыбками. Сердце вдруг екнуло: сейчас я окунусь в сокровенную суть воинствующей сексуальности, истоки коей таятся в детских годах покидающей лоно брака парикмахерши.

      В комнате Изабель резво скинула юбку, чтобы я полюбовался (какая милость!) квадратной задницей. Потом и блузку, обнажив очень аппетитную грудь.

      Все внимание на сиськи, Джейми. Они помогут тебе не осрамиться.

      Улегшись на кровать, Изабель раскинула ноги и отодвинула тоненькую поперечину стрингов. После чего отдала приказ:

      – Действуй!

      Круто… даже мой настырный бодрячок приуныл. Но отступать было некуда. Я подчинился, я очень старался.

      К счастью, только речь у Изабель была далека от чистоты, а с гигиеной моя командирша дружила. Иначе все семь пинт пива изверглись бы наружу обильным фонтаном.

      Схватив меня за уши, Изабель прижала мою голову к своему мыску. Так крепко, что я живо представил картину завершения родов младенца с ягодичным предлежанием. С жалким усердием страдающего артритом престарелого пса я вылизывал Изабель, тревожась о поникшем торчуне, которому вскоре предстояло вступить в бой вместо языка.

      Картина прискорбная: пьяный обалдуй, стоя на карачках рядом с кроватью, пытался довести Изабель до оргазма, одновременно теребя свой член, чтобы тот хоть немного взбодрился, – иначе как он пробьется в недра распаленной парикмахерши? Изабель успела плотно обхватить ногами мою шею и откинуть голову в предвкушении шквального наслаждения.

      – Давай! – гаркнула она свирепо, как сержант на плацу.

      – Сию минуту! – Я вскочил, продолжая усердно надраивать свой инструмент. Ура! Он привстал, теперь можно было штурмовать неведомое пространство.

      Штурмовать Черный туннель под Темзой жалкой сосиской? Это фарс…

      Не знаю, каков в сражении почти уже бывший супруг Изабель, но среди его предков имелись жеребцы, это несомненно.

      Вопреки моим скромным параметрам и довольно вялой эрекции, Изабель разомлела, дыхание стало знойным и уже настолько зловонным, что я предпочел бы оказаться в тот момент распятым на кресте.

      – Так… м-м… еще… дрючь ее, горяченькую… ты-ы… козлище долбаный!

      Извольте, мэм! Только, пожалуйста, не учите ученого!

      – Какой он у нас большой!

      Тебе