Любовь… с двух сторон. Ник Сполдинг

тебя в ушах какая-то хрень… вот кретин. Официантке не было никакого дела до моих ушей, но извинение она приняла милостиво.

      Уголком глаза я увидел, что Анника с интересом разглядывает закупоренное ухо. Доигрался.

      – Что будем пить? – угрюмо поинтересовалась официантка.

      Брутальность не сработала. Оставался еще вариант бывалого путешественника. Анника – девушка европейская, наверняка поездила, многое повидала. Закажу-ка что-нибудь заковыристое, пусть видит, что и мне не чужда тяга к экзотике (стало быть, у нас есть что-то общее!).

      – Латте и… и… – я пробежал глазами написанное мелом меню на грифельной доске. Названий десять, которые я не пробовал. Обычно я прошу стандартный американо, а если хочу шикануть, то мока. Я даже и не вникал в то, что существует столько всяких рецептов.

      Я чувствовал щекой, как на меня выжидающе смотрят Анника и официантка. Видимо, от стресса беднягу Джейми понесло:

      – Мока капучино с обезжиренным молоком, еще добавьте, пожалуйста, ваниль, мяту, цедру лайма.

      Официантка так на меня уставилась, будто я громко пернул.

      – Что-что?

      – Гм… с обезжиренным. Ну да, мока капучино с ванилью, лаймом и мятой. И плесните туда порцию эспрессо. После чего добавьте еще немного мяты.

      Все записав, официантка еще раз брезгливо на меня взглянула и пошла к стойке бариста. Такого ему точно никто еще не заказывал. А я повернулся к Аннике, помешав ей созерцать мое ухо.

      – Какой интересный рецепт, – сказала она.

      Я откинулся на спинку стула, устало махнув рукой. Подозреваю, что выглядел я в этот момент не как фанат экзотики, а как жеманный, но вспыльчивый гомик.

      – Люблю, знаете ли, рискнуть, попробовать что-то новенькое. Без риска скучно жить. Вы согласны?

      – В общем-то, скорее да.

      И повисло молчание. Тяжелое, как телеса растолстевшей фотомодели Ким Кардашьян.

      Роди уже что-нибудь, идиот.

      – Вы любите кофе?

      Совсем сдурел?

      Похоже, сдурел окончательно. Девушка только что попросила латте, девушка согласилась прийти в кофейное заведение. Как она может не любить кофе?

      Анника была божественно великодушна, отвечала терпеливо и вежливо:

      – Люблю. Пью его постоянно.

      – Что вы говорите? А… растворимый или молотый?

      Опомнись, тормоз. Достал уже своим кофе! Придумай что-нибудь еще…

      – Гм… чаще все-таки растворимый.

      – Великолепно! А с кофеином или без?

      Заело, что ли?

      – Обычно с кофеином. Но после восьми вечера стараюсь пить без него.

      – Вот и я тоже!

      Наконец-то! Ура! Хоть в чем-то совпали!

      – Выходит, мы с вами молодцы, – сказал я. – Да-да.

      Снова тягучее молчание. Мой затуманенный мозг категорически не желал сегодня работать, утрудиться хотя бы парочкой вариантов светской беседы. И мне ничего не оставалось, как таращиться на грудь Анники.

      Не хотел ведь, отводил глаза. Но подсознание, израненное муками смущенности,