Чудеса под снегом. Рассказы о любви и волшебстве в большом городе. Екатерина Каретникова

и пин-код от банковской карты назвала».

      Анна даже не заметила, как самолет приземлился. Все ее мысли вертелись вокруг предстоящей поездки по заснеженной дороге. Ей хотелось выйти одной из первых, поэтому она отстегнула ремень и протиснулась мимо Отто в проход, забитый людьми.

      – Анна! – окликнул ее сосед.

      Она оглянулась. Отто все еще сидел в кресле, будто вообще не собирался вставать.

      – Вы все делаете правильно. Милдред будет счастлива, что вы наконец-то собрались ее навестить!

      Глаза Анны широко распахнулись, она остановилась, но кто-то нетерпеливо подтолкнул ее к выходу.

      «Я ведь не говорила, как зовут бабушку…» – пронеслось у нее в голове, но спешившие к выходу пассажиры увлекли ее за собой.

      «Дождусь его у трапа, – подумала Анна. – Что за фокусы?!»

      На улице было холодно. Анна спрятала нос в воротник пальто.

      «А что, если это какой-нибудь престарелый фанат? И теперь будет преследовать меня? Что еще ему известно, кроме бабушкиного имени? Адрес родителей?.. Ой, мамочки!.. Тогда нужно бежать без оглядки, а не топтаться тут, поджидая его».

      И она нырнула в автобус, который должен был отвезти ее в здание аэропорта.

      2

      Es ist kalt. Es ist kalt.

      Weiss ist alles wieder[5].

      Анна уже несколько минут сжимала в руке ключи, но все не решалась подойти к двери. Дом бабушки Милдред совсем не изменился с тех пор, как она была тут в последний раз. Все выглядело так же, как и девять лет назад.

      Конечно, стоило приглядеться, – и можно было заметить признаки того, что дом долго простоял заброшенным. Об этом свидетельствовала и потускневшая, потрескавшаяся краска на зеленой входной двери; и окна, которые раньше с такой любовью украшали гирляндами. Теперь стекла помутнели, лестница, ведущая на крыльцо, покосилась и почти утонула в сугробах, с крыши свисала бахрома сосулек.

      – Ну, здравствуй, пряничный домик, – прошептала Анна. Так она называла его в детстве. – Давно не виделись.

      Внезапно налетел порыв ветра, она приняла это за добрый знак и шагнула вперед.

* * *

      Внутри пахло сыростью и чем-то прокисшим. Анна щелкнула выключателем, но свет не зажегся. «Хорошо, что я приехала пораньше, – подумала она. – Через час тут совсем стемнеет».

      В доме было прохладно, поэтому снимать пальто она не стала.

      Полумрак добавлял всему загадочности, чехлы на мебели нагоняли тоску.

      – Как же это все… – произнесла Анна и остановилась, подбирая слово. – Неправильно…

      Где мигающие гирлянды? Где ель с большими стеклянными шарами и разноцветной мишурой? Она бы все на свете отдала, чтобы снова почувствовать запах дымящегося раклета[6], который дедушка готовил к их приезду.

      Анна прикоснулась к темному чехлу, которым был накрыт диван. Ей вдруг захотелось узнать – выцвела ли ярко-оранжевая обивка или осталась прежней? Ухватившись за край чехла, она сдернула его на пол. В воздух поднялся столб пыли, а обивка… все же выцвела.

      Усевшись

5

Опять морозная пора / и белые тропинки.

6

Раклет – швейцарское национальное блюдо. Как и фондю, готовится из расплавленного жирного сыра.