Он упал на траву…. Виктор Драгунский

дверь и впустил ее к себе. В темноте я проверил, опущены ли шторы затемнения, и зажег свет. Потом я свалил всю эту сотню свертков на стол и вынул из бокового кармана плоскую бутылочку старки – я купил ее в коктейль-холле, мне нравилось, что она плоская, как у какого-нибудь отчаянного героя старого кинофильма.

      Девушка в это время, не дожидаясь моей помощи, сняла с себя плащ и повесила его на гвоздик, торчавший в стене у дверей. Она с любопытством осмотрелась. Особенно ее заинтересовали Валины карточки в разных ролях, которые я развесил в своей комнате.

      Я сел на стул у окна. Она подошла ко мне и сказала:

      – Хотите есть?

      – Нет, – сказал я.

      – Надо поесть, – сказала она и показала на свертки. – Вон сколько еды, у меня слюнки текут. Сейчас я накрою на стол, у нас будет прощальный ужин, а потом я уйду, и вам не надо будет меня провожать. Здесь я не боюсь – совсем ведь рядом.

      Я сказал:

      – Действуйте как хотите.

      Она принялась вертеться вокруг столика и хлопотать, и на лбу у нее появились забавные заботливые морщинки, она начала играть во взрослую хозяйку, брала с полки посуду, и все это получалось у нее очень симпатично и ловко. И как она комкала освободившийся пергамент и обсасывала палец – было тоже очень забавно. Я подумал: как жалко, что у меня нет никого на свете близких, и как хорошо было бы иметь такую вот забавную сестренку с девчонскими повадками и серьезным личиком. Я бы уже смог сделать так, чтобы моя сестренка меня любила, я бы ей покупал всякие ленточки и вообще баловал бы.

      Я сидел у окна, больная нога привычно ныла, и хотя меня непрерывно мучила вся эта подлая история с Валей, я все-таки вдруг захотел есть и подсел к столу.

      Девушка сидела напротив меня, она тоже ела и все поглядывала на меня, словно удивлялась, что вот я такой невежливый, ужинаю с дамой и не веду оживленную светскую беседу. В общем-то она была права. Она-то ни в чем не была виновата.

      Поэтому я сказал:

      – Давайте выпьем!

      – Ну что ж…

      Я налил из плоской бутылочки ей и себе. И увидел, что она никак не может решиться выпить.

      – А вы в общем-то пили когда-нибудь?

      Она поставила рюмку и прикрыла ее сверху ладошкой.

      – Честно?

      – Да.

      – Это в первый раз.

      Она сконфуженно улыбнулась. Просто давно не видел такой занятной девчушки. Я сказал:

      – Если в первый раз, – лучше не пейте, не надо. Обожжет горло, захватит дыханье, слезы побегут. Не пейте.

      Я выпил свою рюмку. Она смотрела на меня и явно побаивалась. Я налил себе еще.

      – Ну, хорошо, – сказала она, – я не буду пить. А вам интересно узнать наконец, кто же я такая?

      – Нет. Неинтересно. Мама в Туле, тетя здесь. Чего же еще?

      – Ну, а как меня зовут, – тоже неинтересно?

      – Абсолютно, – сказал я. – Ну так как, будете пить, нет? А то ваша рюмочка выдыхается, давайте ее сюда – я сам ее выпью…

      – Нет, – сказала она и отодвинула от меня свою рюмку, – нельзя! А то вы узнаете все мои мысли…

      – Ого! Значит, вы скрываете свои мысли. Любопытно, какие же это ужасные мысли, если их нужно скрывать?

      Честное слово, она покраснела.