Опричники. Алесь Коруд

лужи. Ух, здорово! А раньше получалось еще ловчее! И куда только убегают от нас годы беззаботной младости?

         Молодой человек двадцати шести лет от роду полной грудью вдохнул морозной свежести. Привычный для него Архангельский март, с его стылыми утренниками и ярким полуденным солнцем. Бывало, что в этот, казалось бы, весенний месяц случалось морозней, чем в феврале. Зато в такие теплые, как этот солнечные деньки чертовски здорово ощущалось дыхание весны. Звонкая капель, шустрые ручейки, веселое треньканье синичек. Илья обожал этот месяц! Вот и сейчас шел на работу из дома пешком, хотя намного удобней было ехать на автобусе.

        Кто-то умный сказал, что рабочее место должно быть получасе ходьбы от дома. Ну пусть сорок пять минут. Пока идешь, успеваешь окончательно проснуться и прокачать план деятельности на сегодня. Или отчет для руководства. Вот и улица Коммунальная! Несколько чудом затесавшихся в этом районе деревяшек тридцатых годов постройки, остатки Винзавода, стоящие за ним новостройки и еле заметный проход к странному двухэтажному строению. На воротах горит Зеленый. Этот неприкаянный светофор предназначен для своих. Означает, что в сей момент никаких опасных экспериментов и действий на службе не происходит. Иначе следовало бы звонить дежурному и спрашивать разрешения.

         Кивнув неизменному Ивану Кузьмичу, что дежурил сегодня на вахте, Семенов легко взбежал по лестнице, по пути скинув на руки куртку и шапку.

      – Всех категорически приветствую!

        Кабинет, в котором Илья работал, был самым большим, но обычно все его соседи присутствовали вместе крайне редко. Деятельность их Отдела подразумевала частые командировки и разъезды. Но Илье такой порядок даже нравился, как и драматическая необычность самой работы. Это для всех посторонних он архивариус, пусть и на государственной службе. Семенов редко пользовался официальными корочками, на которых гордо красовались буквы ФАПСИ. Федеральное агентство правительственной связи и информации при Президенте Российской Федерации. Их официозное прикрытие для всех остальных ветвей власти.

        По сути же Илья служил в самой закрытой спецслужбе страны, спрятанной внутри этой обширной организации. Вывеска гласила, что это Отдел Чрезвычайных Событий Службы специальной связи и информации ФАПСИ. Как хочешь, так и понимай такую белиберду. Руководство Отдела ЧС жестко не рекомендовало работникам зазря козырять красными корочками направо и налево. И на то имелись веские причины. Больно уже особенными являлись их прямые обязанности. Кто ж в здравом уме будет называть подобные этому отделы «Опричниной»!

        Семенов включил чайник и сел за свой стол. Подставка для бумаг сегодня была пуста. Значит, вводные еще не поступили. Он оглянулся. Меланхоличная блондинка Пелагея Трескина усердно копалась в Интернете и была полностью погружена в процесс. Ей недавно спихнули поиск интересующей Отдел информации со всего Северо-Запада. Вряд ли в мировой сети найдется что-то на самом деле интересное, но каждое утро девушка, недавно окончившая исторический факультет Арктического университета, начинала именно с этого.

      – Поля, чай будешь?

      – А?

        Глаза блекло-голубого оттенка повернулись к Семенову, но сама Трескина ничего не ответила.

       «Как и есть малахольная! За что только её к нам и взяли?»

        Илья вздохнул и пошел мыть заварочный чайник. На обратном пути он столкнулся в коридоре с Марфой Васильевной, их ведущей научной сотрудницей. Хм, как можно красиво спрятать под обычными названиями необычность работы этой странной дамы. Илья даже не знал сколько ей на самом деле лет. На вид чуть за пятьдесят, но Варакина не раз вспоминала такие замшелые события, что приходилось сомневаться в озвученных ею годах. Но опять же, в их родной конторе необычного пруд пруди. Это только с виду они книжные черви и просаживают казенные деньги почем зря. А покопайся в каждом и найдешь такое!

      – Илюша, заходи чай пить! У меня шанежки с толокном.

        Семенов разинул рот, но так и не нашел чем возразить. Марфа Васильевна знала, чем его взять. Его Холмогорская бабушка всегда славилась пирогами и особенно наливными шанежками.

      – Да там…

      – Пока ничего нет. Заходи!

        В кабинете за это время ничего не изменилось. Пелагея копалась в сети, новых лиц не прибавилось. Было на редкость тихо и мирно. Семенов заварил чай и понес чайник в соседний кабинет. Марфа Васильевна занимала его целиком. Лишь иногда к ней подсаживали командировочных коллег. Небольшая комната меньше всего была похожа на казенное место. Скорее на какой-то краеведческий музей. Щепная Птицы-счастья под потолком, потемневшие от времени иконы в старинных окладах, книги, прялки, рубели для глажки, расписные доски и прочая хозяйственная мелочь, привезенная с отдаленных деревень и каждая имеющая собственную историю. Илья уже не был новичком и потому тупых вопросов по поводу их происхождения не задавал. Как и прочие умные посетители. Дураков же сюда попросту не пускали.

      – Бери.

      – Спасибочки.

       Илья поставил чашку с затейливой росписью на блюдце. Чайный