Гонщик. Антон Орлов

за это унижение, а сейчас надо найти способ освободиться.

      Их аэробус кружил над Леверрой на большой высоте – час, другой, третий. Город расстилался внизу: неупорядоченный, если сравнивать с манокарскими городами, но яркий и манящий. Блестели в лучах зимнего солнца шпили и ажурные металлические башни; округлые купола, отливающие перламутром, чередовались с угловатыми многогранниками, на плоских крышах которых виднелись не то механизмы, не то растения – Тина не могла разобрать. Понемногу небо заволокло мягкими плотными облаками, повалил снег.

      – Все, время вышло! – объявил пилот. – Обед.

      – Какой еще обед?! – злобно спросил инструктор по безопасности.

      Они говорили на общегалактическом, и Тина, хоть и с некоторым трудом, понимала, о чем идет речь.

      – У меня обед. И оплаченное время истекло.

      – Мы еще заплатим. Сколько вы хотите?

      – Я хочу есть, господа тоталитаристы!

      Инструктор сунул руку в карман – скорее по привычке, чем с умыслом, но между кабиной и салоном тут же возникла туманная мерцающая перегородка. Инструктор на несколько шагов отступил и плюхнулся в кресло, его плечи поникли: теперь уже на компромисс рассчитывать не приходилось.

      – Какая наглость! – вскочив со своего места, гневно выкрикнула воспитательница. – Это они тоталитаристы, а не мы! Манокар – единственная в Галактике нетоталитарная планета, на которой люди могут жить, следуя истинным ценностям! Это же все знают!

      Аэробус пошел на снижение, опасный город приближался. Соседка Тины, невзрачная пугливая девушка с длинной косой, тихонько заплакала.

      – Только держитесь друг за друга! – обморочным голосом посоветовала воспитательница. – Крепко держитесь, а то пропадем!

      Приземлились на засыпанной снегом площади, окруженной высокими желтыми зданиями с тускло-золотыми гранеными колоннами. Это была площадь Остывшего Солнца – впрочем, ее название Тина узнала намного позже. Двери раскрылись, все высыпали наружу.

      – Вы скоро вернетесь? – услыхала она вопрос инструктора, обращенный к пилоту. Вопрос был задан заискивающим тоном.

      – Через часок-другой.

      – У меня же девчонки замерзнут! Если вы разрешите нам подождать в аэробусе, мы хорошо заплатим.

      – Погрейтесь вон там, в кафе, – на всех места хватит.

      – Нам нельзя в кафе! – твердо заявил инструктор. – Ну давайте договоримся…

      Было холодно. Соседка Тины мертвой хваткой вцепилась в ее локоть (очевидно, восприняла слова воспитательницы как руководство к действию). Тина с мрачной гримасой высвободила руку.

      – Вы заломили, – вздохнул инструктор, – но я согласен!

      Снег повалил гуще. Пилот сунул пачку денег в карман, и скользящая дверь аэробуса вновь отъехала в сторону. Все подались вперед, желая поскорей оказаться в теплом салоне, а Тина отступила назад.

      Она шла быстро, почти бежала. Спохватившись, сорвала и отбросила в сторону ненужную теперь вуаль. Гонятся