Мужчина, которого я выдумала. Надзея Кузьмянок

улась.

      − Уходишь?

      − Да, скоро.

      Он передал мерина служащему и направился ко мне. Синий цвет футболки подчеркивал белизну – даже некоторую мраморность – кожи, а часы на левой руке были подтянуты вверх, чтобы не мешать. Сильные мышцы перекатывались на плечах и в груди в такт размеренному шагу. Чем ближе он был, тем выше поднимался мой подбородок.

      − Я думала, вы уже уехали – вырвалось из горла.

      Он кивнул, улыбнувшись:

      − Хочу договорить.

      Я развернулась, чувствуя, как по груди разливается горечь и тепло. Нос обволокло ароматом ветивера и амбры – он ко мне встал вплотную, и я подняла глаза к его глазам. Темно-серым, спокойным. И я успокоилась. Мы были очень разными людьми очень разных поколений. Знакомцы, объединенные конюшней. С момента первой встречи около полутора года назад я часто выезжала с ним и компанией в поля. И каждая такая выездка была радостью. Или, признаваясь честно, каждый его приезд. Наверное, в нем было что-то от отца, которого у меня никогда не было. Что-то от наставника, который мне когда-то был нужен. И что-то от друга, которым он стал для меня.

      Сильнее, чем это, меня радовала только совершенная честность, уверенность друг в друге. Редкий случай, когда – даже сейчас – я не изъедала себя подозрениями и тревогой рядом с тем, кто мне нравился. Меня манило к нему, как мёд манит пчелу – подсознательно и непреодолимо. Но без бурь в голове и в поступках. Лишь колким возбуждением на плечах и груди. Я не отрицала своих чувств, но не давала им ни расти, ни проявляться.

      − Да? Вы о моей идее открыть кофейню? – я рассмеялась. – Забудьте, это пройденный этап. Я хороша только в варке, а не в продажах кофе.

      − Так и не скажешь, − усмехнулся он.

      В низком баритоне его голоса проявилась ранее неизвестная мне нота. Некая новая глубина. Веселость уступила место вниманию. Боги, какой же он огромный! Я на миг представила, как становлюсь на табуретку, чтобы не задирать голову. Казалось, в его в глазах отражаются мои потаенные надежды. Я сосредоточенно вглядывалась в их серую глубину не отрываясь, понимая, что в противном случае мои глаза застынут на губах. В мареве закатного солнца мне, окутанной теплотой поздней весны, казалось самым правильным только одно – целовать его. Покрывать щеки, лоб, нос и – самое заветное – его губы поцелуями, похожими на мотыльков. Не думать ни о чем большем.

      − Боюсь, я должен извиниться перед тобой за свою черствость, – услышала я, заземляясь. – Я не безразличен к тебе.

      − Знаю, − мягко улыбнулась я, − я ценю это.

      Он рассмеялся и, положив руки на мои плечи, совсем немного наклонился ко мне – я тонула в графитовых глазах и амбровом аромате.

      − Нет, − его ладони обхватили лицо – и кожу обожгло горячее дыхание. – Я имел в виду иные чувства…

      Я бессознательно положила руки на его предплечья, пытаясь не отрывать взгляда от его глаз. Дрожь, запоздалая от неожиданности и удивления, наэлектризовала тело. Глаза мои смотрели лишь на его губы.

      Губы, что в мареве заката вдруг прильнули к моим.

Глава первая. Возвращаясь к истокам

      Ой, реченька-реченька,

      Отчего же ты не полная,

      С берегами ровная?

      белорусская народная песня

      Мои губы приоткрылись в восхищенном ступоре. Свысока на меня глядели спокойные голубые глаза, в глубине которых укромно притаилась зелень. Какой красивый! Я почти прыгала от счастья. Мечта сбылась! Старая детская мечта, которую обычно преподносили в подарок на день рождения или и вовсе просто так. Мечта, которую пришлось отложить в «неизвестное далёко». Мечта, которая так неожиданно легко претворилась в реальность!

      Я осмотрелась, но кроме мерина, смотревшего на меня глазами-океанами, никого больше не было. Все денники были пусты, в проходе ни одного работника. Только со двора доносилось эхо лошадиных разговоров. Спокойный полдень на конюшне. Блажь. Мешала лишь одна деталь. Я была записана на первую тренировку и сейчас совершенно потерялась. Прошло минут пятнадцать занятия, но меня никто не встретил. И я, к своему смущению, тоже никого не нашла. Над ухом пролетел воробей и растворился в сумраке потолочных балок. Я проводила его с улыбкой.

      – О! Здравствуйте! Сейчас! – я обернулась на звонкий голос. – Быстренько сейчас всё положу – и бегу к Вам!

      Я кивнула, продолжая улыбаться. Тренер, высокая жилистая молодая женщина, понравилась мне уже из разговора накануне. Быстрая уверенная речь, звонкий спокойный голос и глаза с искрой – и я поняла, что в хороших руках. Забавно, соглашусь, но я уже по разговору видела в тренере самоотверженную воодушевленную личность. И искры в глазах. Боже, какое удовольствие – любить то, что ты делаешь! Тренер представилась Анной.

      – Вот здесь у нас всегда лежат щетки, расчески, нагавки, – заговорила она быстро. – Я первый раз показываю, в дальнейшем же это ляжет на Ваши плечи.

      Тренер подошла к деннику и вывела в проход мерина. Подведя его ко мне, она ловко подцепила веревки, вдетые в кольца на столбах по обе стороны от нас,