Агитбригада. Книга 2. Фонд А.

Степановна открыла дверь и на моё вежливое приветствие, лишь отчуждённо махнула рукой.

      Ну вот, сердится, значит, за постоянные гости и шум. Надо будет завтра точно ей какой-то подарочек прикупить.

      Но не успел я сделать и шагу, когда она сказала:

      – Гена, ты тоже это слышишь?

      – Что слышу? – не понял я.

      – Ты вот ушел, а во флигеле какие-то звуки начались. Я уже и вокруг ходила, и внутрь к тебе заходила – звуки слышатся, а откуда они идут – непонятно.

      – Я разберусь, – пообещал я, понимая, что кто-то сейчас получит большую взбучку.

      Уже у входа во флигель я услышал крики.

      Торопливо, я практически вбежал к себе и замер от открывшейся мне картины. Енох и Филимон Поликарпович кружили по комнате, словно два горных орла, верещали друг на друга что было мочи и периодически швыряли друг в друга сгустками зеленоватого света, словно пьяные джедаи.

      Можете себе представить картину – заходите вы к себе в комнату, никого не трогаете, а там призрачный скелет швыряется какой-то хренью в одноглазое привидение?

      – Да ты совсем рехнулся, придурок! – верещал Енох.

      – От придурка слышу! Глиста костлявая! – не оставался в долгу Филимон Поликарпович.

      – На себя посмотри, циклоп одноглазый!

      – Дистрофик!

      – Полифем!

      – Кощей!

      – Так, товарищи призраки! – хлопнул я ладонью по столу, – а что это у нас здесь происходит?

      – Не мешай, Генка, – отмахнулся от меня Енох и налетел на одноглазого, изрыгая такую хулу, что даже портовые грузчики, услышав такое, покраснели бы как пятиклассницы.

      – Дрищ! – ответил ему Филимон Поликарпович, даже не удосужившись мне ответить.

      Так, мне это уже не нравится. То, что парни решили разделить территорию, это понятно, но то, что при этом на меня не обращают никакого внимание – это уже за гранью дозволенного. Надо срочно принимать меры, или вылезут на голову. Оба.

      – Молчать! – заорал я. – Оба!

      Призраки ошарашено уставились на меня.

      – Слушаем сюда! – продолжал рычать я тоном прапорщика Петренко, – отставить драку! Сцепились, как базарные бабы!

      – Да этот циклоп первый… – начал было Енох, но я перебил, рявкнув:

      – Я! Кому?! Сказал?! Молчать?!

      – Ты, Гена, не понимаешь, глиста эта… – влез Филимон Поликарпович, видимо решив, что я принял его сторону, но я опять рыкнул:

      – Что-то непонятно? Так я объясню!

      Енох что-то проворчал нечленораздельное и спустился от потолка вниз, глядя на меня с таким видом, словно делал великое одолжение. Одноглазый даже спускаться не стал.

      – Филимон Поликарпович, – жестко сказал я, – а тебе что, особое приглашение нужно?

      – Мне и отсюда слышно нормально, – огрызнулся он.

      – А вот мне неудобно задирать на тебя голову, – ответил я, – впрочем, скажу так, я никого из вас подле себя не держу. Можете убираться. Оба.

      – Да ты что, Генка! – замахал руками Енох, – ты что такое говоришь?!

      – Ген, ты обиделся