Евангелие от Зверя. Василий Головачев

в голову отправил за борт. Навел пистолет («глок-17», где они только умудряются доставать такие шикарные игрушки) на замерших с руками под отворотами пиджаков телохранителей «известного депутата Думы Козлового».

      – Отзови своих щенков, господин депутат. Попадание одной такой маслины в брюхо не способствует пищеварению, а свидетелей тут много, которые подтвердят, что я всего лишь защищался.

      – Разреши, Кеша, я его… – начал было зеленый от злости командир охраны, но депутат остановил его взмахом руки, оглядел Антона и стоявшую сзади с решительным видом Валерию, кисло улыбнулся.

      – Ох и нажил ты себе неприятностей, гений дзюдо. – Голос у депутата был жиденький, тенорочком, но злой. – Ведь я тебя везде найду. – Он повернулся к своим телохранителям. – Поехали, мальчики.

      Крупногабаритные «мальчики» засуетились, вытащили из воды своих собратьев, стали рассаживаться по машинам.

      – Пистолет отдай, – хмуро сказал их вожак.

      – Какой пистолет? – удивился Антон, роняя «глок» в воду.

      – Ах ты б…! – выругался охранник. – Я ж тебя за это удавлю!

      – Хозяин ждет, – качнул головой Антон, ощущая досаду, внутреннюю неуютность и опустошенность: его отпор телохранителям «крутого» депутата, действующим как откровенные бандиты, уже не казался единственно правильным вариантом поведения.

      Кортеж укатил.

      Пассажиры трамвая стали возвращаться на катер, капитан которого закрыл рот и дал сигнал к отправлению.

      – Пойдем отсюда, – тихо, с грустью сказала Валерия, поглядывающая на спутника с убитым видом и в то же время с восхищением. – Это я во всем виновата. Не затеяли бы ссору, все было бы спокойно.

      – Я виноват больше, – вздохнул Антон. – Обычно в таких случаях я сдерживаюсь, а тут нашло что-то… не переношу хамства. Да и купаться в грязной воде не очень хотелось.

      – Мне тоже. Хотя с хамами я сталкиваюсь почти каждый день. На меня тоже что-то нашло, какое-то затмение. И не хочу ругаться, и не могу себе в этом отказать.

      Они поднялись наверх, медленно двинулись вдоль набережной под мост, переживая неожиданный момент неловкости и единения, глядя на садившееся над Садовым кольцом солнце. Вечер был чудесный, тихий и нежаркий, и было жаль, что он так некрасиво начался. Антон украдкой посмотрел на часы, собираясь предложить спутнице посидеть где-нибудь в кафе, но оказалось, что их злоключения еще не кончились.

      Дискомфорт, неуютное ощущение чужеродности он почувствовал давно, но отнес его к душевному состоянию после инцидента на катере. А когда рядом с ними с визгом затормозили два милицейских микроавтобуса и оттуда стали выскакивать плотные парни в камуфляже, с вязаными шапочками-чеченками на головах, вооруженные «калашниковыми» (десантный вариант), Антон понял, что дело принимает серьезный оборот.

      Он мгновенно загородил Валерию спиной, выставил вперед руки, намереваясь мирно поговорить с представителями закона и все им объяснить, но ему не дали сказать ни слова. Первый же омоновец в маске с прорезями