Прыжок над звёздами. Наталья Щерба

заходит в дом. А ты уходи. Скоро вернется Яна. Зачем детям тебя видеть? Они не знают о тебе почти ничего, и это хорошо. Именно поэтому я согласилась взять нашу дочь на время.

      Отец вышел на крыльцо. Достал сигарету, закурил. Дочь поднялась ему навстречу, подошла.

      – Ты слышала? – спросил он, разглядывая толстую ветку яблони, нависшей над крыльцом.

      – Ты рисковал, – укорила она, хоть и понимала, почему отец так сделал. – Я не хочу здесь оставаться, – добавила она.

      – Ты должна.

      – Я ненавижу ее, как ты не понимаешь?

      Отец медленно повернул голову.

      Таким она его и запомнила: крепкие руки, опирающиеся на перила, острый и настороженный взгляд серых глаз, глубокая морщинка беспокойства, четкой линией пролегшая по высокому лбу, и неизменная полуулыбка, означающая: «Все хорошо и будет хорошо».

      – Помни о поручении. И о нашем маленьком секрете.

      – Угу.

      Отец недовольно покачал головой.

      – Ты поможешь мне, если останешься здесь, – жестко произнес он, и улыбка исчезла с его лица. – Я не могу решить свои дела, если буду вечно за тебя переживать. Поживешь в спокойной обстановке, позанимаешься своей любимой фотографией… Но не думай, что будет так легко.

      – Я знаю. – Она кисло улыбнулась. – Только поосторожней там, ладно?

      – Сама здесь поаккуратнее. – Отец ласково взъерошил ее волосы. – Не показывай свой характер, ясно?

      – Попробую…

      – Ты согласна немного подождать, пока придет Яна? – спросила мама. – Надеюсь, вы подружитесь.

      Она была взволнована и не скрывала этого.

      – Я хотела бы поселить вас вместе, в одной комнате. Но сначала давай спросим у Яночки… Иначе она просто обидится, что без нее решили. Тогда и распакуешь вещи, обустроишься.

      Селест неопределенно пожала плечами:

      – Как хотите, Тамара Николаевна.

      Она видела, что маму вновь передернуло от такого обращения.

      – Может, для вас лучше, если я буду называть вас мамой? – как можно невиннее спросила она.

      Возникла пауза.

      – Как хочешь.

      – Вы не будете возражать, если я немножко пройдусь, Тамара Николаевна?

      Мама рассеянно кивнула и опустила глаза.

      – Иди.

      Вдоль улицы тянулось много нарядных домов с красивыми черепичными крышами.

      «По таким хорошо лазить», – подумала Селест и, не выдержав, весело улыбнулась. Правда, улыбка тут же растаяла: отец ясно сказал – поменьше прыжков. Даже ради «маленького поручения». Правда, отец и так знает, что, скорее всего, она его не послушается.

      Вечером предстояло знакомство с семьей, и Селест это беспокоило: как сестра и брат примут ее появление? Получится ли терпеть друг друга целых три месяца?

      Девочка вздохнула. Надо, надо настроиться. Разузнать, есть ли здесь спортзал, найти то Серое озеро, о котором рассказывал отец… Произвести маленькую разведку в лесу – самой отыскать знаменитые в этих местах развалины старой обсерватории «Белый слон». Пофотографировать, наконец… Заняться хоть каким-нибудь делом.

      Оказалось,