Мистер Фермер. Война бессмертных!. Focsker

рационом. Это существо, оно в одиночку, используя лишь свои навыки, знания и магию, вот уже какой век подряд делала то, что я, даже со своими способностями и магией, вряд ли смог бы осилить. Ухлус Офус была по-настоящему невероятно сильна и талантлива.

      – Я гость в ваших владениях, Ухлус Офус. Гость, а не судья или палач. Место, которым вы управляете, обладает запасами, причём весьма внушительными. Мои слуги уже проверили ваши склепы, абсолютно всё, яблочко к яблочку, зернышко к зернышку, соответствует заявленному на бумагах. Это невероятно. На всём юге нет места, обладающего подобными запасами, коих в разорённом войной регионе катастрофически не хватает. Ухлус Офус, сейчас я обращаюсь к вам не как Император, а как человече, ищущий поддержки со стороны. Роще нужны таланты и ресурсы, коими обладает вверенное вам место. Скажите, смогли бы вы с нами ими поделиться?

      Паучиха долго не думала.

      – Человече, я отвечу – нет. Вверенные нам запасы – собственность Империи и Его Высочества Императора. Каждая крупица еды – это Его воля, благодарность от крестьян, что с потом и кровью возделывали земли. Многие из заключённых в моём доме недостойны подобного, однако вина их полностью не доказана. На то мы и род Человече, не монстры и не демоны, чтобы лишать жизни за одни лишь подозрения. Моё сердце трепещет от мысли, что к таким ублюдкам ваши дети всё ещё способны испытывать сострадание. Однако, на своём личном примере я могу утверждать, каждый достоин суда, а с ним и права исправить содеянное, измениться. Судьба рода человече, каждого из нас, извилиста, словно горная тропа. И на тропе этой, даже злодей может привнести в мир нечто хорошее, либо же навсегда покинуть живых, оставив после себя одни лишь беды. Каждый сам решает, кем и чем ему быть. Так я считаю, и так отвечу на вопрос простого человече. Если незнакомцу нужны запасы моей страны, я говорю – нет. Ведь для меня нет разницы, кто будет голодать, и кто в конце концов умрёт от голодной смерти. – Щёлкнув огромными, паучьими жвалами, выступающими из скул на лице, Офус закончила свою мысль. Для существа с столь печальной судьбой, говорила она со мной крайне дерзко и грубо. Это подтверждало и поведение Люси с Аоррой. Арахна не боялась смерти, не боялась наказания, так как сама веками являлась тем, кто содержал, кормил и заботился о преступниках. Коих, за пределами её обители, могло ждать лишь три из возможных исходов. Паучиха ждала, когда я, утратив аргументы, начну не просить, а требовать припасы как Император.

      – Как человече, кое в чём я с вами не согласен, Ухлус Офус, – говорю я, – но это и не важно, мы ведь все разные. Как быть со второй частью моей просьбы?

      Жвала её застучали в неизвестном ритме.

      – Ч-что вы имеете в виду? – Впервые подняв взгляд с моих ботинок чуть выше, говорит Арахна.

      – Таланты, я говорю о них… Ваша девичья память меня удивляет. – Не выдержав, попытался подколоть паучиху, но, кажется, обидел долгожительницу. Юмор мой специфический, а также попытка напомнить Ухлус,